не мог управленья.
«Зыбун» устремился к небу,
К распластанным деревьям!
Но неуютно стиснутый-песочницей очерчен.
2.
Не помогал «Девичий Заговор»,
Ведь было впечатление,
Что ты, неловко, «клеишься» ко мне,
Зачем его плела ты—
Конечно позабыла?
Эмоции, гормоны, иль личный интерес?
Но память твоя дЕвичья
Теперь все подменила,
И на вопросы нужные не выдает ответ!
Тебе понять меня,
Как мне тебя,
Там было невозможно!
По разным траекториям,
Как в необжитом космосе,
Планеты наши ползали.
Но в миг какой-то искренний,
Благодаря тебе,
Пошли, вдруг, на сближение.
3.
Преподаватель классная
Была совсем «не классная»
Передо мной закрыла в школу дверь.
Неадеквату главному,
Нет места среди сладеньких
И не взяла меня в девятый «А».
И если бы не это…
То мы могли быть вместе,
Товарищ Генеральный наш Комсорг…
А там сентябрь оранжевый
И «августа затмение»,
И это без тебя, без класса, сам.
Твои заветы вспомнились,
Ведь нас привила Совестью,
Товарищ Гениальный Секретарь».
4.
Я представлял тебя: годах в двадцатых-
Косынка алая, кожанка
И чёрный маузер в руке,
Но вижу я,
Что с крестным ходом
Комсорг идет наш…
5.
Комсомольский и детский максимализм
Мне понятней и ближе,
Чем религиозный.
Фанатизм-он, какой-то пустой,
Не живой, ступорозный,
Богоборному атеизму родня.
Инволюции суть – хаос лишь запредельный!
Оставайся Комсоргом для нас-
Навсегда!
Художница
Рубаи
Леночке Стариковой
посвящается
Тебя любили все,
И я, дурак,
Конечно!
Все кроме девочек…
Ты самой утонченной
Красавицей и умницей была,
Не только в классе —
В школе, в целом мире!
Мои тянулись руки
Тебя обнять, ласкать,
Меня бросало в жар,
Когда ты появлялась.
Я чувствовал:
Ты ведаешь Любовь
Во всех её аспектах…
Я так хотел тебя!
Я рисовал твой нежный профиль
На уроках,
А дома выправлял
И неумело ретушировал,
Глаза не получались
