Немало усилий и времени понадобилось на то, чтобы у женщины снова появился пульс нормального наполнения, исчезла тахикардия, порозовело лицо и она смогла произнести первое слово.
В этот момент в палату вошел Николай Николаевич. Я в нескольких словах рассказал ему о состоянии больной и принятых мною мерах. По его глазам, излучавшим тепло, понял, что все мои действия одобрены… Благодарная улыбка учителя была для меня такой высокой наградой, что я в ответ на нее готов был не отходить от этой больной день и ночь.
Кстати, именно с ней связан случай, который в несколько курьезной форме подчеркивает наличие так называемой профессиональной памяти.
Как-то год или два спустя А. С. Чечулин сказал Николаю Николаевичу:
– Приехала показаться артистка из Казани, которую вы оперировали на прямой кишке. Была, если помните, трудная операция…
– Не помню, папенька.
– Как же, Николай Николаевич! Такая красивая, молодая, с вьющимися волосами. Артистка, Николай Николаевич! Когда смеялась, две такие славные ямочки на щеках… Уж очень своего заболевания стеснялась!
– И рад бы, не припомню…
Александр Сергеевич указал еще на некоторые характерные приметы, по которым Николай Николаевич должен был бы понять, о ком идет речь, но и это не помогло…
А час спустя Александр Сергеевич смотрел больную в перевязочной, поставив ее в такое положение, в котором был виден послеоперационный рубец, а лица видно не было. В это время вошел Николай Николаевич.
– Вот та самая больная, о которой я говорил вам, – пояснил Чечулин.
Николай Николаевич взглянул на послеоперационный рубец и сказал:
– Ну, папенька, конечно, помню, как забыть! Нам еще стоило стольких трудов отделить кишку от тазовых органов. А после операции у нее развился тяжелый шок… У вас-то, думаю, это тоже на памяти?
– Еще бы, – ответил Чечулин и смущенно нагнул голову.
Так что у хирурга, как и у других специалистов, которым приходится вбирать в себя много профессиональных сообщений, сама кора головного мозга принимает меры против перегрузки излишней информацией. Отсеивая все ненужное, она в то же время крепко фиксирует то, что важно, что имеет значение для диагноза и судьбы больного. От того, насколько правильно и точно отбираются для запоминания факты, и зависят память, способности и интуиция врача…
В клинике Н. Н. Петрова я с ненасытностью наголодавшегося интересовался всем. За четыре года работы, когда был оторван от большой медицины, накопилась уйма вопросов… И как мне повезло, что теперь я возле мудрого человека, который является учителем в самом глубоком и светлом значении этого слова! Я упорно следовал за ним, чуть ли не по пятам всюду ходил, боясь что-то пропустить, чего-то не услышать. И он однажды шутливо сказал мне: «Отчего это ты, папенька, бродишь за мной, словно тень отца Гамлета?» Я лишь растерянно пожал плечами:
