в убежище Агамы.
Нелегко увидеть суть вещей. Мир, в котором я оказалась, умело прятал ее за хищными мордами лусов и наглыми вороньими клювами. Но не все призраки превращались в лусов и были врагами, не все Проводники оказывались злыми колдунами и не все вороны служили Хозяину.
Я всмотрелась в изображение черных птиц на первых воротах: дикий блеск их глаз, длинные перья, крылья, веером расходившиеся в разные стороны, – и решительно прошла мимо.
Вторые ворота. Те же самые птицы, те же разинутые клювы и острые когти на лапах.
Я прошла мимо вторых, третьих, четвертых и пятых ворот. Хант считал их шепотом, и больше никто из моих спутников не проронил ни слова. Где-то высоко шумел ветер, у моих ног клубились клочья тумана.
На шестых воротах изображение воронов ничем не отличалось от остальных. Все точно такое же, кроме глаз. Или мне показалось?
Не было хищного блеска, наглости и уверенности в собственной силе. Умные железные глаза черных птиц смотрели прямо на меня так пристально, что на мгновение показалось, будто вороны живые.
Я переложила Посох из одной руки в другую медленно и неуверенно, и, когда тонкое древко проплыло мимо ворот, птицы вдруг сдвинулись. Чуть-чуть, еле заметно, но я уловила это движение.
Сжав Посох покрепче, я приблизилась к воротам и снова провела им перед собой, прошептав:
– Этот мир – не то, чем кажется…
Я желала увидеть их сущность.
И она предстала передо мной. Ворота вздрогнули и подернулись мелкой рябью. Их створки отошли от каменных стен, а вороны взмахнули крыльями, отделились от железного полотна, взлетели в небо и сделали круг над головой, после чего опустились мне на плечи.
Их острые коготки приятно покалывали кожу, напоминая об Иоко, а мягкие перья слегка щекотали уши и шею. Ворота стали прозрачными и совсем исчезли. Земля задрожала под моими ногами, и прямо из воздуха сами собой появились синие камни, складываясь в длинную дорожку, уводящую вдаль.
– Ворот на самом деле нет, – спокойно произнесла я. – Здесь было открыто, но вход сторожили заколдованные птицы.
Одна из них ласково потерлась о мою шею, и я мотнула головой, чтобы унять щекотку.
– Молодец, – улыбнулась Эви, – мы можем идти.
Наконец опустилась ночь, и черная, непроницаемая мгла поглотила стены города и лежавшую перед нами дорожку. Я привыкла путешествовать в темноте, но Туманная Зыбь была иной, не такой, как в других местах. У нее тоже имелась собственная история.
– Идем дальше? – осторожно поинтересовалась я у Эви. – У нас ведь мало времени.
– Да, надо торопиться, – согласно кивнула девочка, и цветы на ее венке засияли ярче.
Мой Посох тоже освещал темноту, так что мы могли видеть дорогу.
– Мне так и шагать с этими воронами на плечах? – недовольно спросила я.
Птицы мешали идти, и я понятия не имела, что с ними делать.
– Они как проводники, просто проведут нас
