на котором прервался. Он схватил алебастровые чаши и швырнул их о движущуюся стену. Потом он стянул погребальный пиджак, опустился на колени и принялся с его помощью стирать цифры, написанные Коттлав безупречно непрерывной спиралью. Пускай Раговски был мертв, пока он оттирал пол, на лбу у него выступила испарина. Жидкость была темной и густой. Она собиралась в морщинах и, наконец, срывалась на пол, пятная его смесью бальзамировочных химикатов и собственных гнилостных соков мертвеца. Но старания Раговски начали себя оправдывать: блаженная немота подымалась вверх от кончиков его пальцев, ширясь конечностями тела; томная усталость собралась позади глаз и осела в пазухах – полужидкое содержимое черепа Раговски ответило зову гравитации.
Оторвавшись от работы, он увидел, как пятёрка магов строчит на бумаге списки, подобно студентам, спешащим закончить важнейший экзамен до звонка. Однако в данном случае цена неудачи была хуже, чем плохая отметка. Раговски глянул на стену – двигалось уже шесть блоков. Наконец, камень, первым ответивший на давление с той стороны, упал на пол. Зависшая в воздухе бетонная пыль наделила холодный свет плотностью. Яркий луч ворвался в мавзолей и копьем воткнулся в противоположную стену. Секунду спустя упал второй блок.
Не отрывая руку от бумаги, Теодор Феликссон принялся читать молитву, обращаясь к божеству, чье имя предусмотрительно умалчивалось:
Да будет сила Твоя,
Да будет суд Твой.
Возьми душу мою, о, Владыка,
Прими да используй ее.
Владыка, я слаб.
Я страшусь…
– Еще один «владыка» нам здесь ни к чему, – сказала Элизабет. – Нам поможет богиня.
И, промолвив эти слова, она затянула собственную мольбу:
Нита златоперсая,
Дщерью меня назови,
И грудью вскормлю я…
Но и Феликссон не переставал молиться:
Спаси меня, Владыка,
От ужаса и тьмы.
Прижми покрепче
К сердцу своему, Владыка…
Хейадат прервал битву молебнов рёвом, на который был способен только мужчина его телосложения.
– Никогда в жизни не слыхал такой фальши! Когда это вы успели уверовать во что-то, кроме собственной алчности? Если демон вас слышит, он смеется.
– Ты неправ, – послышался голос из места, откуда струился ледяной свет.
Пускай слова сами по себе были обычными, они словно ускорили капитуляцию стены.
Еще три блока двинулись вперед, размалывая цемент, и в ту же секунду два других камня выпали из стены и присоединились к завалу, растущему на полу мавзолея.
Невидимый вещатель продолжал обращаться к магам. Его голос обладал стеклянной суровостью, и контрастирующий с ним жёсткий голубой свет казался тропическим.
– Я чую разлагающуюся плоть, – молвил демон. – Но с оживляющей отдушкой. Кто-то воскрешал мертвецов.
Наземь упало еще несколько блоков, и теперь в стене образовалась дыра таких размеров, что в неё мог легко
