Дария I должен был идти в Саис и там возродить пришедший в упадок «пер-анх» (дом жизни), относившийся к храму богини Нейт: «Его величество царь Дарий повелел мне придти в Египет, чтобы… после упадка восстановить зал дома жизни. Я сделал так, как повелел Его величество. Я наполнил их (оба дома) всякими учащимися из сынов влиятельных людей. Сыновей бедняков среди них не было. Я сделал их помощниками ученых во всех их задачах. Я передал их опеке каждого мудрого человека для всей их работы… Я оборудовал их всем необходимым, всеми их инструментами, упомянутыми в писаниях, как это было (в домах) в былые времена. Его величество сделал это, поскольку он знал цену этого искусства и чтобы спасти жизнь каждого больного…»
Гардинер (A. Gardiner, The House of Life, JEA 24 (1938), P. 157–178) интерпретировал эту надпись, исходя из того, что «дом жизни» в Саисе, как и все «дома жизни», был своего рода храмовым архивом, мастерской писцов, в которой переписывались и составлялись различные тексты (например, по теологии, гимнологии, математике, медицине, магии, астрономии и онейрокритике, т. е. толкованию снов). Разик поддержал эту интерпретацию, опираясь на надпись в Луксорском храме, сообщающую о том, что Рамсес II открыл писания «дома жизни». Разик понимал это место таким образом, что
Рамсес представлен здесь в качестве ученого, идущего в «дом жизни» для исследования теологически важной роли бога Амона и города Фив (M.Abd-el-Razik, The Dedicatory and Building Texts of Ramses II in Luxor Temple, JEA 61 (1975). P. 125–136). Вольтен понимал «дома жизни» как коллегию ученых, задачей которых являлось защищать царя при жизни медицинскими и магическими средствами и поддерживать его существование в потустороннем мире (A.Volten, Demotische Traumdeutung, Analecta Aegyptiaca, 3 (1942). S. 36–44). Это подтверждает текст, повествующий, что Рамсес II при заболевании своей родственницы (старшей сестры принцессы Нефрура, дочери принца Бахтана) созвал коллегию «дома жизни» и послал врача из «дома жизни» к больной. Однако, поскольку в вышеупомянутой надписи речь идет также о помощниках ученых, а другой текст повествует об учителе «дома жизни» и о соответствующем учебнике, можно предположить, что «дом жизни» мог быть и учебным заведением. Сравни также строки из «Поучения Аменнахта»: «Начало поучения, высказывания для жизненного пути, которые писец (из дома жизни) Аменнахт сделал для своего помощника… Ты должен стать грамотным и ходить в доме жизни: будь ящиком с книгами». Хабачи и Галиунгви, исходя из обстоятельства, что в «доме жизни» в Бубастисе работал жрец (w'b) Сохмет, считают, что в нем передавались практические (хирургические) навыки (L.Habachi, P.Ghalioungui, The House of Life in Bubastis, Chronique d’Egypte, 46 (1971). P. 59–71). В свете этого становится подобным указание Сансской надписи, что школа была оборудована всем необходимым, в том числе инструментами.
«Дома жизни», вероятно, объединяли в себе различные функции, они были одновременно храмовым архивом и местом работы различных ученых, а также училищем для врачей, жрецов и живописцев. Этой двойной функции – библиотеки и и учебного заведения – соответствовала архитектурная композиция «дома жизни», состоявшего из двух частей, интерпретирующихся
