и умиротворение надолго покинуло будущего пенсионера.
Этот период своей жизни Разуто стремился особенно тщательно забыть. Как и его участников – рынок высоких технологий, бывшую жену и хитро-справедливых юристов. Ведь именно из-за неожиданности вспыхнувших страстей он упустил перемены в законодательстве и потерял большую часть своего бизнеса и сбережений. Остальное непропорционально поделил вердикт местного суда. Про подсчёт барышей в энергонезависимом домике можно было забыть. К тому же налоговые нововведения и жёсткое лицензирование уничтожили рынок смарт-сетей и логик-ферм и поставили крест на карьере высокотехнологичного рантье.
Какое-то время Разуто пытался восстановить материальный достаток, но быстро выяснил, что птица феникс из него получается отвратительная. Прикинув вероятности успеха при полном нежелании разбираться в новых условиях, Карл плюнул на прежние мечты и переехал на родину – двести верст по непопулярным дорогам. Городишко и раньше не блистал, а сейчас находился в полном упадке, как и все выпавшие из финансово-энергетического потока. Пригодился так и не проданный шикарно отремонтированный дом родителей, долго топтавшийся в топе короткого списка местной элитной недвижимости. Карл заказал из столицы роскошную медиастену и перевез любимое кресло. Нужно было учиться экономить, ведь даже за электричество теперь приходилось платить самому.
Но с материальным обеспечением всё оказалось не так уж плохо. Жалкие остатки сбережений познавались в сравнении – даже для местного бомонда это были вполне приличные деньги. ещё бы понять, как растянуть существующие финансы лет на двадцать-тридцать – без наличия поступлений, при наличии инфляции, перспективах аптеки и желания гордого одиночества. Городок жил на соцпособия, продажу скудного контента и оплату эмоциональных реакций, спонсируемых производителями медиа. Ни первое, ни тем более второе, не говоря уж о третьем, Карла, мягко говоря, не прельщало.
Кривить физиономию перед медиастеной не пришлось – через некоторое время ему предложили возглавить новый филиал медиакорпорации, приспосабливающейся к новым реалиям. Карл немного покочевряжился, выторговал себе свободный график и защищенный домашний доступ, пожертвовав за это половину оклада. И до сих пор считал это неплохой сделкой – проклинать себя приходилось только один раз в месяц, а хвалить каждое утро.
Коммуникатор замерцал оранжевым, сигнализируя, что Разуто, по его мнению, засиделся. Пора ему покинуть кресло и подвигаться.
– Отстань, я работаю, – покосился на него Разуто. – Для этого не обязательно вставать.
В доказательство он открыл статистику публикаций, подписанных «Фёрст Паблик» местных владельцев информканалов.
– Ну вот, растут показатели, – кивнул он коммуникатору. – Не иначе, осеннее обострение…
Контрактных публицистов корпорации
