постучала по столу. В этот момент откуда ни возьмись на блестящую поверхность прыгнула маленькая тень, что есть мочи метнулась ко мне и больно куснула за палец.
Я вскрикнула, отбрасывая от себя пушистый комок, который при ближайшем рассмотрении оказался очень грозным и боевым… хомяком.
Животное тут же убежало, скрывшись под столом.
Я снова посмотрела на табличку с предупреждением. А потом кинулась вслед за грызуном.
С другой стороны стола оказалось нагромождение бумаг, погрызенных маленькими зубами, рваные документы и хомяковые экскременты. Вот уж точно: такой хаос меньше всего ожидаешь встретить в стенах самого богатого вуза страны.
Я поискала глазами маленького беспредельщика. Он сидел поверх одной из куч мусора и деловито грыз что-то, держа в передних лапках. Такого забавного создания я давно не встречала.
– Эй, малыш, иди сюда, – позвала тихо, подбираясь поближе. – Я дам тебе вкусной морковки… Потом.
Уже тогда я решила: поймаю – будет мой. В доме Киприана мне никогда не разрешали заводить домашних животных. Не знаю почему. Может, из природной вредности.
Помню, была у меня как-то своя любимица среди куриц. Я звала ее Клушей. Она казалась умнее всех прочих своих «товарок», умела прыгать через палочку, всегда прибегала на мой зов.
Так моя приемная мать как узнала об этом, тут же заставила меня своими руками отрубить ей голову. Мол, эта курица уже слишком старая. Несется плохо, яиц мало.
В тот же вечер вся семья радостно ела суп из моей Клуши. Все, кроме меня. Я же еще долго ревела в сарае, не показываясь никому на глаза.
Говорят, невзгоды закаляют дух. Так я к этому и стала относиться. С тех пор меня мало чем можно расстроить. И мало чем можно запугать.
Хомяк в это время совершенно отказывался вылезать, и я решила применить силу, вовсе не боясь снова быть искусанной. Встала на колени, отодвинула раскиданные бумаги и поползла вперед.
В этот миг воздух вокруг завибрировал. Густой туман начал медленно окружать несчастное создание, а мои голые коленки, стоящие на мраморном полу, стало подозрительно покалывать.
Я опустила глаза и увидела, что, оказывается, под кипой бумаг была начертана самая настоящая пентаграмма! И мои ноги только что стерли один из ее лучей…
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: какое-то заклинание сейчас потеряет свою силу.
Я резко отшатнулась от густого тумана, который все сильнее приобретал черный цвет, и прямо на пятой точке стала отползать назад. Сердце бешено стучало.
И недаром. Из клубов ночного мрака на меня посмотрели злые, светящиеся сумеречной зеленью глаза. А потом дым и вовсе исчез, явив взору белое и страшное привидение.
О, светлые силы, неужели я нарушила защитное заклятие? И теперь мною как пить дать отобедает этот призрак!
А я еще и дня здесь поучиться не успела…
Нечистый дух навис надо мной, являя взору всего себя в деталях.
Это
