как никогда, нужно было видеть, что к нему относятся с прежним почтением, что он – принц королевской крови, хоть и потерял абсолютно все, кроме жизни.
Вариан сжал губы и кивнул.
– Благодарю вас, – из последних сил выговорил он.
– Артас, оставляю гостя на твоем попечении.
Ободряюще стиснув плечо Вариана, Теренас вышел и прикрыл за собою дверь.
Мальчишки молча взирали друг на друга. Вскоре молчание сделалось неловким, но Артасу, как назло, не приходило в голову ничего подходящего.
– Мне очень жаль вашего отца, – в конце концов выпалил он.
Вариан вздрогнул, отвернулся и отошел к огромным окнам, открывавшим вид на озеро Лордамер. Из туч, собиравшихся в небе все утро, наконец-то повалил снег. Пушистые хлопья лениво кружили в воздухе и тихо падали вниз, укрывая землю мягкой белой пеленой. Плохо дело: ясным днем отсюда было бы видно все до самой крепости Фенриса.
– Благодарю вас.
– Не сомневаюсь, он погиб, доблестно сражаясь, и врагам дорого обошлась его смерть.
– Он был вероломно убит.
Слова Вариана прозвучали резко, грубовато, равнодушно. От изумления Артас высоко вскинул брови. Обращенный к нему, профиль Вариана был озарен холодным светом зимнего дня. Лицо гостя казалось неестественно хладнокровным; одни только карие глаза – в кровавых прожилках, полные боли – выглядели живыми.
– Одна особа, считавшаяся верным другом короля, сумела добиться разговора наедине и убила его. Ударом в самое сердце.
Артас смотрел на штормградского принца во все глаза. Смерть отца в славном бою – тоже немалое горе, но такое…
Повинуясь внезапному порыву, он положил руку на плечо осиротевшего штормградского принца.
– Вчера я видел, как родился на свет жеребенок, – сказал он. Глупость, конечно… однако это было первым, что пришло в голову, и говорил Артас от всей души. – Вот снег пройдет, я отведу тебя посмотреть. Он – просто чудо.
Вариан повернулся к Артасу и смерил его долгим взглядом. Обида на его лице сменилась недоверием, благодарностью, тоской, и, наконец, пониманием. Опустив голову, он спрятал лицо в ладонях, и плечи его затряслись от рыданий. Да, Вариан изо всех сил старался заглушить их, однако щемящий, горестный плач по отцу, по павшему королевству и по привычной жизни, для скорби о коих до этой самой минуты у него, вполне возможно, просто не было времени, неудержимо рвался наружу. Еще крепче стиснув его плечо, Артас почувствовал, что оно затвердело, как камень.
– Терпеть не могу зимы, – всхлипнул Вариан.
Эти простые слова, будто бы сказанные невпопад, были полны такой муки, что Артасу сделалось стыдно. Не в силах смотреть на столь неприкрытую боль, но и не зная, чем тут можно помочь, он отвернулся к окну.
За окном все так же шел снег.
Глава вторая
Артас был разочарован.
Когда Лордерона достигли вести об орках, он решил, что
