ты на него похожа и сколько он упустил.
Я чувствовала, что это как раз подходящий момент, чтобы выпросить себе котенка.
Местный офис общества защиты животных находился в здании казенного вида на краю заповедника «Бейлендс».
– Там слишком много котят, – сказала мама на пути туда, в то время как я старалась сдерживать восторг. – Если им не найдут хозяев, придется их усыпить.
Основное помещение было просторным, с каменным полом и балками под высоким потолком, о который ударялось эхо. Животные находились в соседней комнате, за дверью. Женщина за стойкой, одетая в форму цвета хаки с ремнем и множеством карманов, вытащила папку с бумагами и спросила, где мы живем и как долго.
– Дом в Менло-Парке, – ответила мама. – Уже несколько месяцев.
– А до этого? – спросила женщина.
– Два месяца у друзей, – ответила мама ровным голосом. – А до этого в другом месте четыре месяца.
С лица женщины, все это записывавшей, сошла улыбка. Я пожалела, что мама не соврала и не опустила подробности о некоторых из наших переездов, чтобы выставить нас в лучшем свете; до того как она начала их перечислять, я и не думала, что об этом нужно помалкивать. На ум закралось подозрение, что хотя мама и согласилась приехать сюда, чтобы выбрать питомца, она все еще сомневалась, а потому рассказывала все, как есть, не пытаясь сгладить дурное впечатление. А может быть, она была неисправимо честной. Или же четкость обзора с высоты птичьего полета, которая открылась ей, когда она отвечала на вопросы той женщины, приносила удовлетворение, и повествование в этом духе стало интересовать ее больше возможности заполучить кота. Сложный ландшафт нашей жизни развернулся перед ней: если смотреть свысока, он был только простым рисунком.
– У нас есть небольшой участок, – вставила я.
Женщина обратилась к маме:
– Думаете, вы сможете обеспечивать животному надлежащий уход, учитывая частую смену обстановки?
– Думаю, да, – ответила мама. – Мы теперь немного укоренились.
Женщина выпрямилась.
– Боюсь, что в данный момент мы не сможем отдать вам котенка.
Я не ожидала такой категоричности. Нам даже не показали животных. Мы с мамой молча вышли из здания на едкий, соленый воздух «Бейлендса», потрясенные и усталые.
Несколько дней спустя мы заехали в зоомагазин, и мама купила мне двух белых мышей и аквариум из стекла, самый дорогой, что у них был.
В какой-то момент кровать прибыла без отца. Это была кровать-чердак из множества красных металлических трубок, которые, закручиваясь, переходили одна в другую, что делало конструкцию похожей на городок для игр. Мама собрала ее и распрямила коробки, в которых ее доставили. К кровати был прикреплен такой же трубкой белый столик из ДСП и похожая белая полка над ним. Я залезала по лесенке на самый верх, под мансардное окно. Это была моя первая кровать и первый подарок от отца.
Дебби, старшая сестра
