перед собой плотную дымку! Во всяком случае, о вакууме не может быть и речи.
– Пока мы не знаем ответа, Пётр Егорович, – Гассинг плотно сжал полные лиловые губы. – Мы только констатируем факты.
– В телескоп что видно? – командир повернулся вместе с креслом к продолжавшему наблюдение китайцу.
– Ничего… – ответил Ли Чен Ю, отрываясь от окуляров телескопа. Вид у гиганта был растерянный, а глаза несколько шире, чем положено азиату. – Я не могу пробиться сквозь туман – или что там из себя представляет здешняя атмосфера – никакими способами. Ни визуально, ни с помощью радио- и электромагнитного излучения. Во всех спектрах я вижу только мутное марево. Правда, весьма симпатичное, если учесть постоянно появляющееся сияние. Земное северное позавидует его яркости и цветовой гамме.
Кочегаров глянул в иллюминатор, где теперь фантастическая картинка заполняла всё пространство.
– Не понимаю… – Пётр Егорович указал рукой в сторону иллюминатора. – А если взглянуть на полюса?
– Пробовал. В телескопе – только непрозрачный туман, – с конфуцианским спокойствием заявил Ли Чен Ю.
– Ещё пара нюансов, шеф, – взволнованно сообщил Гассинг. – Не удаётся определить ни наклон оси планеты, ни её орбиту вокруг Эпсилона Эридана. Мы получаем лишь пляшущие цифры. Такое ощущение, что планета перемещается скачкообразно. Как вокруг светила, так и вокруг собственной оси. Если уж совсем просто: в западном полушарии, к примеру, сейчас ночь, а через секунду день, ещё через секунду – снова ночь. Со сменой зимы и лета такая же скоростная чехарда. И скорость вращения мы определить не можем. Она то возрастает до совершенно немыслимых показателей, то падает практически до нулевой. Такой планеты просто не может существовать!
– Мне кажется, – угрюмо произнёс Войницин, – что перед нами фантом, мираж. Голограмма, если хотите. Мы пытаемся снять параметры с того, чего на самом деле не существует. Или нам намеренно предоставляют данные, никак не соответствующие действительности. Даже визуальную картинку от нас прячут…
В тишине, нарушаемой лишь почти бесшумной работой аппаратуры, все члены экипажа сидели с каменными лицами, на которых тем не менее без особых затруднений можно было прочесть вопрос: а не убраться ли отсюда подобру-поздорову? Но не затем они прошли столь сумасшедший конкурс и отправились в полёт протяжённостью более десяти лет. У некоторых дети уже успеют вырасти и обзавестись собственными детьми. Но если Войницин прав и кто-то намеренно вводит приборы в заблуждение, то… Зачем это нужно и какими технологиями должны обладать хозяева планеты?!
– Какое сообщение посылать на Землю? – первым нарушил молчание Виноградов.
– Пока никакого… – подвигал тяжёлыми скулами Кочегаров. – Я так понимаю, Лепардье ничего интересного услышать не удалось. – Тот утвердительно кивнул. – Попробуй теперь ты, Виктор. Выйди на диапазон, в котором был принят сигнал от инопланетян, и попробуй услышать
