закат. Все эти небеса были передо мной. Весь мир смотрел на меня. Знания всего человечества, тот самый призрачный эфир стал моим домом. Опять пронеслись те же чувства, что при прикосновении к загадочной книге, только усиленные многократно, до физической боли. Что-то сильно давило ритмично на мою грудь и било меня так, что голова дергалась в стороны от ударов. Вдруг, внутрь меня ворвался теплый воздух. Я судорожно вздохнул и открыл глаза.
В жутких клубах пара и дыма, со слезами на глазах, надо мной стоял Алексей и хлестал меня по щекам ладонями. Он кричал, но я пока не слышал. Вода! Откуда здесь вода??? Что за вода? Легкие жгло огнем. Алекс выбежал из комнаты и вернулся с лейкой душа в руке и вновь кричал, но я не слышал слов. Из лейки сильный напор холодной воды лился на меня, на кровать, на горящее покрывало. На все. Вдруг прорезался его крик: «Ты хочешь нас сжечь? Что ты творишь?», и еще одна порция холодной воды ударила мне в лицо. Я повернулся в сторону кровати, которую поливал Алекс и меня мучительно вырвало. Я смотрел, как гаснут последние всполохи пламени и как от воды, света, тепла и воздуха лежащий на кровати фолиант медленно тает, превращаясь в простое грязное месиво. Совсем без сил, на коленях, я подполз и приподнялся перед грязным комком в центре кровати, засунул в него руки в бывших белых перчатках и перебирал пальцами, пытаясь найти хоть какой-нибудь сохранившийся кусочек. Напрасно. Кроме мелкого мокрого праха и обгорелого покрывала, мои руки ничего не находили.
Ко мне подбежал Алекс, замотанный в полотенце, очень легко поднял меня с пола и посадил на маленький диван. И это несмотря на то, что я в полтора раза больше. Как минимум. Открыл все окна номера и выпустил коптящее зловоние наружу. Поток прохладного воздуха подействовал на меня отрезвляюще, и я подумал: «Как я мог всё это сотворить?» Алекс подошел на стук в дверь, открыл, сказал пару фраз и закрыл снова. Потом он вернулся к своей сумке, достал новую бутылку виски, вскрыл, сделал большой глоток из горлышка, налил по половине стакана, один всунул мне, сняв с меня грязные перчатки, и произнес:
– Мама говорит так: первое – «как пришло, так и ушло», второе – «на тучу и погоды придут» и третье – «не воруй!» – он залпом выпил свою порцию и заставил меня сделать тоже самое. – Очень надеюсь, что ты сможешь мне это объяснить. Но с тебя причитается. Ты ведь уже не дышал, когда я стащил тебя на пол. Хорошо, что у итальянцев в ванной есть ведра. Двух ведер с водой хватило, чтобы сбить с тебя огонь… Но почему ты… цел?
И он замолчал, разглядывая меня.
Я сидел, как парализованный, на диване и тупо смотрел на кровать, где уже совсем осела и растеклась темная горка, оставшаяся от такой трудной попытки получить неведомое знание. Найденная мной «Книга Гермеса Трисмегиста», а я абсолютно точно знал, что это именно она, безнадежно утеряна и таким бытовым способом. Но как я взялся все поджигать? Что толкнуло меня на такое безумие? На эти вопросы я ответов найти не мог. Да и мозг мой, пресыщенный эмоциями и чувствами
