связанные с диалектальными особенностями китайского языка. В Гонконге его зовут Син Лун, в материковом Китае это звучит по-другому: Чэн Лун. Но всё это, как выяснилось сравнительно недавно, не его имена. Фонг (или «Фан»). Фамилия, которая, как он узнал уже в зрелом возрасте, была его собственной, родовой.
Он сидит рядом со своим отцом. Отец рассказывает, что видел, когда его схватили японцы. Как те устраивали показательные казни, рубили головы таким же, как он. Подробности, о которых говорит пожилой человек, ужасны. Сын, как видно, уже знает эту историю, и теперь ему лишь важно, чтобы отец не перестал говорить. Не передумал бы, как много раз это делал. Сыну нужно, чтобы документальное кино об истории его семьи получилось хорошим, насколько это возможно, при таких непростых обстоятельствах, увлекательным. Но когда мы слышим в подробностях, что пришлось пережить отцу Чана и его жене, прежде чем они оказались в Гонконге и соединили свои жизни и судьбы, становится ясно, почему всё откладывалось в течение продолжительного времени. Вспоминать всё это тяжело. Да и воскрешать воспоминания о совсем другой жизни, которая оставлена на другом континенте, тоже, как долгое время казалось отцу и матери, было не нужно.
Документальная лента «Джеки Чан и его пропавшая семья» (2003) несентиментальна, несмотря на то, что вы до просмотра ожидаете именно этого. Слёз при воссоединении, слёз во время воспоминаний. Ни слёз, ни даже самого воссоединения не будет. Отец Чана поедет в Китай один, увидится со своими сыновьями и внуками. И последний кадр – где он сидит в их окружении (а получается, что родни у него на континенте действительно очень много!) будет выглядеть странно и вызывать противоречивые чувства. Мать, будучи уже не в силах передвигаться, останется дома. Сын ухаживает за ней, кормит, разговаривает и целует. С отцом он дружит, что прочитывается ясно. Но встречаться ни он со своими родными, ни они с ним смысла не видят. Что правильно и абсолютно честно. Тем картина и подкупает. Встречи нет, но вокруг этой «невстречи» всё строится. И, обрастая подробностями, возникает кино. Вот он, излюбленный приём Джеки Чана: о себе – абсолютно всё, и так, словно вы и сами уже сидите рядом с ним и его отцом и слушаете удивительные рассказы из прошлого. Словно вы и сами, присоединившись к ним, идёте вдоль берега или ловите рыбу вместе с ними. На том рассказ об этой ленте завершим, предоставив возможность читателю самому посмотреть её.
***
Кто-то верит в силы судьбы, в предопределённость пути и каждого шага человека. Кто-то отвергает эти вещи, считая предрассудком. В отношении Син Луна сложно однозначно определиться. Человек он, кажется, несуеверный и убеждён (и постоянно транслирует это), что успех приходит только при том условии, что ты прилагаешь к достижению цели максимум собственных сил. Силы судьбы же не имеют почти никакого значения. Однако сегодня с уверенностью можно сказать, что мальчик Чан Кон Сан точно был обречён, по крайней мере,
