бичи, то и дело прохаживаясь по спинам чрезмерно любопытных зевак. За повозкой следовали несколько раскрашенных кибиток, из окон и дверей которых то и дело выглядывали циркачи; корча рожи, обливали толпу водой и разбрасывали разноцветные шарики по сторонам, что очень веселило народ.
На помост, кувыркаясь и подбрасывая вверх острые ножи, выбежали акробаты. Четверо из них одновременно бросили в пятого восемь ножей, которые тот ловко поймал и сложил у своих ног. Публика одобрительно зашумела. На смену акробатам вышел урод – человек, имеющий рот на руке, и продемонстрировал поглощение пищи. Лицо его от самых глаз заросло синим мехом, где розово смотрели дырочки ноздрей. Под ними прорезь рта показывала красную слизистую беззубую начинку, не имеющую пути внутрь. Сборщики платы за представление, ходили в толпе, собирая белые монетки. Александр тихо ретировался, благополучно проскочив сквозь зрителей, целиком поглощенных зрелищем.
По опустевшим улицам города (все жители были на площади) добрался без приключений к вертолету, от которого пугнул двух любопытных жителей одиноко стоящих домов, и вернулся на базу, где ждала Дан.
Посетовав на то, что Алек-Сус не знает покоя, буквально с порога женщина стала расспрашивать астронавта об открытиях дня.
– Может, дашь чуток отдохнуть и перекусить? – пожурил Александр подругу, – и тебе, верно, есть чем порадовать.
– Н-ну… сын растет и через пару дней можно уже не опасаться губоров. Сама учусь писать и читать по экранному самоучителю.
– Дан, я иду в душ, свари кофе, достань коньяк и открой баночку мяса.
– Алек-Сус, почему не идёшь на охоту, не добудешь квари, ведь у него такое нежное мясо.
– Успокойся, завтра объявляю выходной и иду, как ты говоришь, добывать квари.
Ушел в душ. Капли воды стекали по мускулистому натренированному телу, смывая усталость и заботы прошедшего дня. Он даже начал напевать беззаботную песенку про дождь:
Целый день стучит по крышам дождь, дождь
От тебя все чаще слышу ложь, ложь
Я сижу в кафе напротив, пью вино,
Но тебе, наверно это все равно.
Накинув халат, заметно посвежевший, с мокрой, взъерошенной шевелюрой, вышел в холл, где витал теплый аромат свежесваренного кофе, будоража кровь. С наслаждением вдохнул этот запах и потянулся за бутылкой коньяка. Наполнив рюмку, Алекс сделал хороший глоток прекрасного напитка. Он не признавал ни виски, ни джина, ни водки. Хорошее вино, пиво и коньяк.
– Чертовски хорош! – констатировал, чувствуя, как расширяются сосуды и жар, растекаясь по жилам, снимает стрессы и успокаивает натруженный мозг. Взяв лимон, выдавил сок на консервированное мясо и, подцепив вилкой большой кусок, отправил в рот.
– Дан, мне и, правда,
