помогу тебе. Вызвался Рарок, которому изрядно наскучили, как рассуждения железных умников, так и причитания Зига.
Они спустились в подвал богатого, большого дома, который на их счастье оказался пустым и чистым от монстров и прочих тварей вроде саранчи. Здешний винный погреб говорил много хорошего о богатстве и вкусах хозяина, которого они не знали и, конечно же, не узнают никогда.
– Можно задать тебе один вопрос? – спросил Рарок у девушки, изучавшей с видом знатока этикетки на бутылках, прежде чем положить их в корзину, которую он держал.
– Задавай хоть десять! – весело ответила Леса. – Но сначала вот что!
Она оставила своё занятие, подошла к нему вплотную и, встав на цыпочки, чмокнула в щёку. Рарок почувствовал, как волна незнакомого доселе жара прокатилась по его телу от макушки до пяток. Удивительно, он знал многих женщин, но ни одна из них не способна была вызвать в нём такое!..
– Спасибо, что заступился, – сказала девушка. – А ещё прости, что малость попортила твою красивую мордашку!
Синяков и небольших ссадин она оставила ему немало, но Рарок почему-то совершенно не обиделся.
– Ты любишь его? Вы любовники? – спросил гладиатор прямо, так-как не любил длинных предисловий в разговоре и долгой раскачки во время боя.
– Да, – ответила твёрдо, чуть покрасневшая Леса, – я люблю его, но мы не любовники.
– Почему?
– Просто я узнала, что люблю его только сегодня утром.
– Узнала?
– Да, узнала. Любила уже давно, а узнала об этом только сейчас. Поэтому мы не любовники. Пока ещё не любовники.
– Удивительно, я такого никогда ещё не видел. Он убивал тебя, и если бы не этот ваш Механикус, ты была бы сейчас изрублена в капусту. Но при этом ты защищала его, дралась за него и даже не пыталась увернуться от его ударов. Вот это да! Значит вот, как выглядит любовь…
– А у тебя, что не было любви?
Рарок отрицательно покачал головой.
– Что, совсем не было девушки?
– Нет, дело не в этом, – немного грустно улыбнулся гладиатор. – Девушек у меня было предостаточно. И почтенных шикарных дам, и женщин в самом соку… Замужних, одиноких, ветреных и мудрых, богатых и бедных, всяких! Я ведь чемпион, а это значит, что популярен во всех отношениях. Но вот любви у меня не было. Такой, чтобы за меня бросались в бой, чтобы с улыбкой смотрели на занесённый топор… Нет, ты не подумай, что я сам хотел бы этот топор держать – я на арене-то сталкиваться с женщинами-гладиаторами, терпеть не могу. Но никто из тех, что дарили мне свои ласки, не согласились бы за меня порезать хотя бы палец. А если бы меня убили, никто из них бы по мне не заплакал. Разве что вздохнула бы какая-нибудь матрона о хорошем любовнике, как об околевшей собачке. Нет, я не жалуюсь, такова судьба гладиатора, но глядя на вас, наверное, в первый раз завидую! Белой завистью…
Леса положила руки ему на грудь и очень серьёзно
