за машину.. Спасибо. Вычтите из моей зарплаты.
Мужчина легонько улыбнулся, словно я глупость какую-то сказала и, это могло бы его даже рассмешить. Ничего смешного не вижу. Я купила эту машину сама, и чиню ее сама! То есть, плачу за ремонт.
– Я же не за этим тебя позвал.
Он отхлебнул из чашки, после чего так резко грохнул ею по столешнице, что я даже дернулась. Быстрый испепеляющий взгляд столкнулся с моим, и я не нашла никаких оправдательных слов, кроме тех, что самыми первыми пришли в голову.
– С каких пор мы перешли с Вами на «ты»?
Не в моих интересах мое же поведение, но я ухожу, это уже решено. Эта фирма, этот человек.. Зло воплоти.
– С тех пор, как ты стала подсовывать кипяток. Не отравлен хотя бы?
Э, серьезно? Приняла бы за шутку, но не похоже на нее вовсе. Я поморщилась, а босс сменил гримасу холода на легкий натуральный смешок, который мог бы стать заразительным, если бы не вводил в ступор.
– Прости, – он снова засмеялся, откинувшись на спинку кресла, – ты рассмешила меня, видела бы сейчас свое лицо.
Его белоснежным ровным зубам могла бы любая теле-звезда позавидовать, но не это привлекло мое внимание. Я прежде никогда не слышала его смех. Надменную улыбку? Самодовольную ухмылку? Да, видела. И идиотизм в том, что я вообще задумалась об этом. Глядя в это лицо, лишенное фальши на каких-то несколько секунд, я тут же мысленно дала себе по роже. Что ж.. Он умеет смеяться, как все нормальные люди. Наверное, проблема заключалась в том, что этот «орел» не совсем человек. Он как небесная звезда, до которой все хотят дотянуться, кроме меня.. Я быстро облизнула губы, и на выдохе произнесла:
– Я увольняюсь.
– Увольняетесь?
Он вскинул густые брови кверху.
– Да. Я знаю, нужно написать заявление, и я принесу Вам его в течение получаса.
– Хм.. У тебя плохая зарплата?
– Я бы хотела попросить.. Я отработаю сегодняшний день, но две недели, как полагается законом… У меня нет столько времени. Я хотела попросить увольнение завтрашним числом.
– Я задал вопрос, Ида, у тебя проблемы со слухом?
Я покачала головой, будто лишилась голоса на какое-то время. Во рту пересохло, и я как дурочка начала нервничать не понятно с чего.
– Не давите на меня! Я хочу уйти.
– Давлю на тебя? – грубая усмешка.
– Не отвечайте вопросами. Вы давите.. своим.. То, как смотрите.
– И как же я смотрю?
Словно уже все решил за меня. Это пугало до смерти.
– Я не стану Вашей сексуальной рабыней, ясно?
В его глазах заиграли самые настоящие смешинки, он смотрел так всего пару секунд, после чего рассмеялся, на этот раз громко, откинув голову назад, и мне почему-то вдруг так стыдно стало, я даже разозлилась на себя больше, чем на него. Ну и хрень сморозила! Не удивительно, что тот заржал. Вот черти! С какого перепуга меня вообще чем-то пристыдить можно? Наверное, с тех пор, как я стала нести подобный
