обращаясь к Аллаху, что они увидели «Дом Господень» или «Посланника Его». Те, кого благословил муфтий, могли впасть в такой экстаз, что падали на колени и начинали реветь от радости того, что его «коснулась рука Аллаха».
Многие люди на улицах стараются твердить молитвы, настойчиво шепча их себе, чтобы не отвлекать собрата по молитве. Но, ни одна молитва или говор, если выражались громким голосом, не были слышны из-за того, что везде и повсюду были установлены специальные колонки и граммофоны, через которые без конца на надрыв лились молитвенные речи и гимны религиозных деятелей. У Тита уже начинало уши закладывать того, что у всяких построек, практически у каждой лился этот голос, превратившийся в одну протяжную молитвенную какофонию. Но останавливаться нельзя было, и брат-лейтенант продолжал упорно продвигаться, не взирая на изрядное давление на его слух и душу.
Везде и повсюду двум мужчинам на вид встречались люди, грязные, запотевшие, обливаемые каплями пота и крови, стоящие на изодранных коленях, одетые только в трусы и бьющие себя плетьми по спине. Под каждым из этих фанатиков к концу дня образовывалась лужа запёкшейся крови. Их именуют «искупители грехов», которые вводились Проповедью-12, как обязательные. Они отбирались из числа богатейших семей, как «Дань Аллаху, дабы он через них смог дать искупление грехов народа боголюбимого».
Естественно, всё это вызывает у Тита негодования, которые сталкивались со строгой ментальной выучкой и не давали ему впасть во власть эмоций.
Внезапно они услышали воззвания сзади себя, словно их кто-то окликнул. Тит, как и Данте, знал арабский, но очень слабо, а возглас явно прозвучал на неоарабском.
– Стой, – практически шёпотом сказал Данте своему напарнику. – Медленно поворачиваемся.
Тит и Данте увидели, как к ним подходит человек, облачённый в красную тунику и алые штаны, которые прикрывали кровавого цвета сапоги. В руках он нёс довольно толстую книжку, одним ударом которой можно раскроить череп, если ударить довольно сильно. Позади него шаркает шароварами ещё три человека, облачённых в туники чёрного цвета и имевшую подобную стилистику.
– «Младший Кади»,– Сказал Титу Данте, объявив, кто это может быть.
– До дома ещё пятьдесят метров, почему остановились? – прозвучал возмущённый голос в наушнике, но в ответ ему было лишь молчание.
– Именем Аллаха, здесь запрещён такой быстрый шаг, – По-неоарабски начал «Младший Кади». – Куда вы так спешите?
– На совет пустынных торговцев, – чётко и практически без акцента ответил Данте, но у судьи уже закрались подозрения. – Он должен вот-вот начаться, так прошу нам позволить идти дальше.
– То-то я раньше вас не видел в своём районе. И никто ещё тут не нарушал священных правил, установленных господом, которые кто-то смеет преступить, – гневном разошёлся «Младший Кади».
– Простите, но мы спешим
