она принуждена будет – как это случилось с дочерью Рольфа – просто уйти от него.
Хельга обвела взглядом большую, роскошно обставленную комнату. Подумала про множество других подобных комнат в отелях вроде этого. Подумала о великолепной вилле на частном острове близ Парадиз-Сити, о вилле в Кастаньоле, о шикарном пентхаусе в Нью-Йорке. Подумала о поклонах, вскинутых под козырек ладонях, об улыбках метрдотелей, портье, даже полицейских – все счастливы исполнить любой ее каприз. Со всем этим придется распрощаться. Предстоит снова окунуться в реальную жизнь, и в сорок три эта перспектива ее пугала. Не то чтобы она оказалась в нищете. У нее есть собственные сбережения, ювелирные украшения потянут как минимум на триста тысяч долларов. И даже не необходимость снова ввязываться в беспощадный бизнес казалась ей ужасной. Горько было осознавать, что тогда никто больше не станет расшаркиваться и угождать миссис Рольф, жене одного из богатейших и влиятельнейших людей планеты.
Но если он умрет!
Тогда она обретет полную свободу и шестьдесят миллионов долларов! С ее-то способностями, знанием юриспруденции, энергией она могла бы перещеголять в могуществе самого Рольфа! Капитал в шестьдесят миллионов обеспечивает множество возможностей!
Если он умрет!
Ее взгляд упал на красную папку. Нужно ли уничтожить письмо? Не сейчас, сказала она себе. Если Герман поправится, придется вернуть папку в стол, но если он умрет, тогда письмо следует немедленно уничтожить. Хельга оглядела комнату в поисках подходящего тайника, затем подошла к гардеробу и вынула один из своих чемоданов, теперь уже пустой. Сунула папку в чемодан и поставила его обратно в гардероб, под другой пустой чемодан. Здесь письмо точно никто не найдет.
Часы показывали уже 23:40. Сколько еще ждать? Женщина принялась расхаживать взад-вперед по просторной гостиной, держась подальше от открытого окна. Ей не хотелось попасть в объектив какого-нибудь репортера, затаившегося снаружи. Полчаса спустя, когда в дверь постучал доктор Леви, она продолжала ходить и думать.
– Как он?
– Слишком рано что-либо утверждать. – Леви закрыл дверь. – Мне жаль, миссис Рольф, но случай серьезный. Все зависит от того, что произойдет в ближайшие два-три дня. Все возможное сделано. Если послезавтра его состояние улучшится, надежда есть. Я остаюсь здесь. Беллами – очень знающий доктор. Храните терпение, миссис Рольф. Я буду держать вас в курсе.
– Два-три дня?
– Быть может, уже завтра что-нибудь прояснится.
– Я должна знать! – возмутилась Хельга. – Что значит «случай серьезный»? Как это понимать?
Доктор Леви снял очки и помассировал переносицу. Потом, не глядя на собеседницу, объяснил:
– Полный паралич правой руки, определенно поражение части мозга и, вероятно, утрата речи.
Врач снова надел очки, но взгляда так и не поднял.
Хельгу пробила холодная дрожь. Такого
