требуется даже произносить вслух.
Я жалею только об одном. Мой предшественник – идиот. И если бы дело не было так запущено, что оставалось только сверху кинуть ком земли и положить траурный венок, я бы не сдалась.
Время шло, стрелки неумолимо подбирались к семи. Нет, уже дальше больше. Секретаря давно отпустили. Когда Лебедев закрывал дверь, то мы услышали:
– Больше сегодня никого не жду.
Загорулин бы с радостью сбежал за секретаршей, но дело бы это не спасло. Мне, положа руку на сердце, уже охота есть, пить и спать. При этом пока я не могу определиться, что же из этого всего приоритетнее.
Едва Лебедев вернулся, как у моего шефа зазвонил телефон. Ей-богу, столько радости я не видела даже на лице счастливчика, выигравшего миллион в лотерею.
– Прошу меня извинить, я выбегу, – едва ли не проворковал он и пулей вынесся из кабинета.
Лебедев пронаблюдал эту картину, остановившись как раз возле малахитовой Фемиды. Пользуясь паузой, я поднялась и направилась к статуэтке.
– Только не говорите, что хотите меня соблазнить, чтобы скорее завершить нашу беседу, – иронично прокомментировал Лебедев, не сводя с меня внимательного взгляда.
– Знаете, это идея, но я сегодня не взяла с собой соблазнитель, – честно призналась ему. – Это же местный малахит?
Перевод темы вышел резким, но мне не терпелось узнать про Фемиду. В конце концов, мозги просили пощады, поэтому надо немного переключиться.
Из коридора тем временем доносился голос Загорулина. С кем бы они ни говорил, это явно не по работе. Столько сладких интонаций в голосе, что впору садиться на диету, иначе округлишься и будешь конкурировать с планетой Земля.
– Да, конечно. Добытый из бассейна Вишеры, – улыбнулся он. – Интересуетесь произведениями искусства или камнями?
– И тем, и тем, – честно ответила я, поворачиваясь спиной к приемной, где соловьём заливался Загорулин. И неожиданно призналась: – Но всё же камни – моя слабость.
Я сделала ещё один шаг, нога неожиданно поехала вперед. Я вскрикнула, взмахнула руками, чувствуя, что падаю. Лебедев изменился в лице, но не растерялся, подхватил меня и крепко прижал к себе, не давая позорно завалиться.
Сердце забилось быстро, от запаха его парфюма и кожи голова пошла кругом.
– Это что тут… – ошалело начал было Загорулин.
Мысли проносились в голове с бешеной скоростью. И надо же было не отпрянуть, не пробормотать извинения, не смущённо захихикать, а обнять Лебедева за шею и шепнуть:
– Подыграйте.
Он не растерялся. Сразу прижал сильнее и, даже не думая выпускать, проникновенно произнес:
– Ксюша, планов на вечер это не отменяет.
Я замерла, не смея пошевелиться и чувствуя обалделый взгляд Загорулина на своей спине.
– Да, конечно, – согласилась я, глядя в серебристо-серые глаза.
– Да
