пупсы собрали их в кучу. По традиции Ирия, останки всех нехищных разумных существ должны предаваться огню. Кости обложили хворостом и подожгли, предварительно обмазов смолой и маслом из плодов красного цветка. Масло этого растения горит, как керосин. Само растение в сухом виде тоже хорошо горит. Смешав его масло с селитрой, я получил довольно мощную взрывчатку. Изготовить порох я не смог, не найдя серы. Но селитры было полно в старых навозных кучах пупсов. Это я заметил ещё у Иоганна. Среди останков нашлось много личных вещей. Большинство из них были бесполезны. Ну зачем, например, может понадобиться пожеванное седло или лоскутк мундира?! Но для пупсов весь этот хлам представлял большую ценность. Они собирали его и тащили в свои норы. Мне удалось найти зеркальце от автомобиля и жестяную коробочку из-под чая. В последней оказалось действительно настоящее сокровище: жемчужное ожерелье, каждая бусинка которого с вишню величиной.
На Земле этого хватило бы лет на сто безбедной жизни. Но зачем оно мне здесь? Я гораздо больше был бы рад, окажись в коробочке патроны к парабеллуму. Свои находки я решил подарить Оли. Вид огромного количества останков расстроил кентавриссу, и она удалилась домой. Я нашел её в огороде. Еще одним следом человека в долине были земные растения. Вокруг дома росли яблони, апельсины и грецкий орех. Я также посадил здесь семена из сухофруктов, кедровые орехи и фундук. Правда, ничто посаженное мною еще не проросло, зато местные культуры, посаженные Оли, уже начали давать первые урожаи. Пользу от дружбы с кентавриссой просто невозможно было оценить. Она переносила грузы, которые были не под силу нескольким людям, работала в кузнице, в огороде, да еще и неплохо готовила. А в доме Оли ходила так осторожно, что, несмотря на свои размеры, не задевала ни посуды, ни нехитрой мебели, сооружённой мною. Постепенно я привык к необычности своей подруги. Хотя знал о ней ещё очень мало. Тяжелый ежедневный труд и нервное напряжение почти не позволяли нам общаться.
Иногда мне кажется, – как-то раз сказала Оли, – что раньше я была человеком.
Да. Если бы она была девушкой на Земле, у меня никогда не хватило бы духу не то чтобы познакомиться с ней, но даже заговорить. А если бы была лошадью, в жизни не хватило бы на неё денег. Я подозвал кентавриссу и попросил наклониться и закрыть глаза. Оли удивилась, но выполнила просьбу. Я надел ожерелье на её шею. На роскошной груди кентавриссы оно смотрелось просто великолепно. Уныние на прекрасном лице сменилось восторгом. Я протянул Оли зеркальце, чтобы она лучше могла себя разглядеть. Кентаврисса улыбнулась ослепительной улыбкой, сияющей ярче жемчуга. Опустившись на колени, она обвила меня руками и поцеловала.
– Ты часто говоришь, что хочешь вернуться домой, – сказала она. – Если ты отправишься туда, возьмёшь меня с собой?
– Я не знаю, когда попаду туда. К тому же на Земле совсем нет кентавров.
– Ну и хорошо. Хищных хоть бы и вовсе не было. А вегетарианцы тупые, как мордюши, и трусливые,
