и продавленный топчан в углу. На скомканном байковом одеяле валялись несколько мятых купюр мелкого достоинства.
– Не иначе, как вчера вечером еще фестивалил, – глубокомысленно заметил второй спутник Платова, нюхая взятый со стола стакан. – Чернильце еще высохнуть не успело.
– И не один! – радостно констатировал его коллега. – По-моему с бабой!
– Поразительная наблюдательность, – хмыкнул Платов, давно заметивший на стакане след розовой помады. – Знать бы, где эта дамочка.
Ответом стал громкий стук в дверь кладовой, от которого бравые сержанты едва не выронили автоматы.
– Выпустите меня отсюда! Сейчас же!
Судя по голосу, кричала девушка. Иван жестом остановил подчиненных, которые быстро пришли в себя и готовы были изрешетить дверь и того, кто за ней был, шквальным огнем.
– Спокойно, мальчики. Берегите боеприпасы. Будем брать живьем.
Пленница была заперта посредством ржавой отвертки. Как только участковый вытащил ее из дужки пробоя, дверь с душераздирающим скрипом распахнулась, и из темной ниши кладовой показалось заплаканное личико, обрамленное растрепанными каштановыми волосами с запутавшимися в них клочьями паутины.
– Менты?! – при виде освободителей узница явно хотела вернуться в свою темницу, но Иван успел схватить ее за плечо и силой выволок на свет.
– Как сиделось? Крысы не беспокоили?
– Только одна, – нашлась девушка. – С рыжей шерстью.
– Надеюсь, ты имеешь в виду не меня, а своего дружка Рыжова, – нахмурился Платов.
– Обоих!
Инспектор оценил смелость девушки и ее внешность. Несмотря на плачевное состояние прически и потеки туши на лице она была симпатичной. Короткая джинсовая юбка не скрывала стройных ножек, а темно-синий свитер вызывающе обтягивал высокую грудь.
– Вот, что узница замка Иф, сейчас ты пойдешь с нами! – безаппеляционно заявил Иван. – Расскажешь, как с Витькой знакомство свела и, чем вы этой ночкой занимались.
– В подробностях? – хихикнула окончательно пришедшая в себя девушка. – А не перевозбудишься?
Все четверо вышли на улицу. Иван заметил заинтересованные взгляды сержантов на красавицу из кладовой и почувствовал укол ревности.
– Как звать, запыленная?
– Юлька. Сизова.
– Кой годик миновал?
– Осьмнадцатый! Совершеннолетняя я, начальник, не прицепишься!
– И где ж ты Витьку подцепила?
– Не я его, он меня. С подружками малость бухнули, их на автобус посадила, а тут и Витька нарисовался, урод тряпочный. Вином угостил, а дальше, – Юлия задорно тряхнула своими каштановыми кудрями. – Амнезия! Только вчера вечером очухалась. Собирались выпить, а к Витьке друг приперся. Он и запер меня, чтобы разговору не мешала.
– Плечевая, одним словом! – хохотнул сержант. – Для таких, как ты, амнезия – нормальное состояние.
Девушка резко остановилась
