Мари дошёл весь ужас происходящего. Удивленный вид управляющего говорил сам за себя.
Мари в ту же секунду, сообразив, схватилась за больную ногу. И понизив голос, залилась слезами сожаления.
– Я хотела отправить почту…
Такой поворот событий привёл управляющего в еще большее удивление.
– Не расстраивайтесь, я все улажу, – сбиваясь начал успокаивать управляющий. – Возница доберётся до постоялого двора, там переночует и лишь по утру отправится в город. К тому времени я отправлю с вашим письмом нашего кучера.
– Ох, я Вам буду крайне признательна! Благодарю, Вас.– уже успокоившись ответила Мари и передала драгоценное письмо управляющему.
– Не стоит благодарностей, Ваше Благородие.
Управляющий Гордей принял письмо и склонился в поклоне.
–Доброй ночи,– произнесла дрожащим голосом Мари и прихрамывая направилась в особняк.
Гордей проводил ее сочувственным взглядом и поспешил открыть двери перед графиней.
– Доброй ночи, Ваше Благородие.
Как только управляющий закрыл двери за Мари, его лицо переменилось. Он задумчиво взглянул на письмо, скреплённое печатью. Управляющий сделал пару шагов от дверей и печать на письме надломилась под его пальцами.
– Ой!
Управляющий проворно развернул письмо и пробежался взглядом по красиво выведенным буквам. Гордей повторил вслух запомнившиеся ему слова.
…безумно скучаю… целую нежно, мою любовь.
Управляющий поднёс к носу вексель и сумма выписанная князя его неприятно удивила. Гордей сложил вексель и письмо и спрятал во внутренний карман своего камзола.
Следующим утром радостный вскрик Кити раздался из кабинета князя и звонким эхом пролетел по особняку. Вслед за этим всплеском радости из кабинета отца вылетела и сама Кити. Преодолев в три прыжка нижнюю лестницу, Кити очутилась в кухне.
–Я сегодня еду в театр!!!– выпалила юная княжна.
Вся происходящая в кухне работа приостановилась.
Кухарка, Неела Ануфриевна едва успела отереть руки о фартук, как Кити кинулась к ней в объятия.
– Я услышу «Титулованного соловья»!!! Няня! Няня моя, наконец-то.… А что графиня? Она знает? Она проснулась?
Подарив мимолетный поцелуй конюху, Кити вихрем удаляется с кухни, оставив всех присутствующих в недоумение.
Спустя мгновение, кухарка опомнившись,– Бог мой, моя крошка! Мой ангел! спаси и сохрани…
Неела Ануфриевна трижды осенила себя крестом и поклонилась Святому духу, чем вызвала недобрый смех конюха.
Кухарка, всхлипывая от накатившихся слез, бормоча, продолжает заниматься завтраком для господ. – Спаси и сохрани, Господь…
Что ей? Лошадь подарили, что ли?– так же громко хохоча пробасил конюх.
– Тьфу, ты, черт! – шикнула на него кухарка.
Старший конюх расхохотался во все свои
