тоже суетился.
– Доктор! Что происходит?
– Ваша жена вот-вот очнется.
– Что? Вы же говорили, она еще не готова.
– Да, она и вправду еще не готова, но мозг активно сопротивляется препаратам, которые мы ей вводим. Ева сама хочет вернуться.
Мы немедленно отправились внутрь, и я собственными глазами увидел на мониторе, как ведет себя ее мозг. Колебания были невероятными, амплитуда достигала критической отметки и все потому, что ей ввели очередную дозу политрила. С недоумением в глазах обратился к Ирвину:
– С чего вы решили, что такая активность связана с желанием пробудиться? Возможно, это какое-то осложнение.
– Нет. Еще вчера мы заметили столь странное поведение. При наличии препарата в крови она уже пыталась проснуться, а с введением сегодня утром новой дозы и вовсе началось что-то невероятное. Мозг пытался сам блокировать препарат. Такого мы еще не встречали, поэтому сразу же ввели антидот.
– Я смотрю, вы перевели ее на самостоятельное дыхание?
– Да, она прекрасно справляется.
После всего увиденного и услышанного, я впервые за долгие годы начал молиться, хотя раньше был самым настоящим атеистом. Если Ева так борется за жизнь, то все будет хорошо. Обязательно!
Ее кожа была уже не такая бледная, зрачки двигались, а грудь вздымалась спокойно и плавно. Все шло к тому, что она вот-вот откроет глаза. Мне оставалось только ждать, поэтому сел рядом и положил голову около ее руки, ощутив все тепло, исходившее от самого любимого человека на этом свете. Возможно, я задремал, а может быть, просто задумался, но спустя какое-то время услышал покашливание, а когда поднял голову, то увидел, что Ева лежит с открытыми глазами. Она явно не понимала, где находится, тогда я тихо произнес:
– Здравствуй.
Ее взгляд тут же переместился на меня, несколько секунд Ева смотрела с недоверием, но вскоре ответила чуть хриплым голосом:
– Привет, Дани.
Какой же камень упал с души, она всегда называла меня Дани, но никак не Даниэлем.
– Как же я рад, что ты вернулась, – коснулся рукой ее волос.
– Я попала в аварию? – ее слова прозвучали практически шепотом, но четко, как и всегда.
– Да.
– Да-а-а, – протяжно повторила она. – Как долго я лежу здесь?
– Два месяца.
– Хм. И, правда, долго. Я видела тебя, Дани.
– Я постоянно был здесь.
– Нет. Не сейчас, в день аварии. Я видела, как ты шел рядом.
– Ты же была без сознания.
– В какой-то момент удалось открыть глаза и посмотреть, а ты был рядом. Поэтому и хотела скорее вернуться, ведь ты ждал, – по моим щекам тогда покатились слезы. – Не плачь, я же здесь. Кстати, паршивый этот их Политрил семь, вот если бы они вводили мне Дитрин полиэмид, тогда я бы проспала дольше, –
