живой, ты в своем уме? – ответил мне один из посетителей, – В таком месиве не может быть живых.
Вокруг тут же загалдели посетители, споря «может» или «не может» быть. Не обращая на них никакого внимания, я подхватил парня на руки и побежал к своей машине.
– Эй, куда Вы? Куда Вы его? Его нельзя трогать, – поспешил остановить меня банковский работник.
– Я отвезу его в больницу. Скорую помощь вы прождете не меньше 30 минут, а ближайшая больница находится за углом. Даст Бог, успеют спасти.
– Так нельзя, это не правильно…
Но я уже не слушал пересудов, а торопился к машине. Пять минут – и мы на пороге больницы. Парня срочно забрали на операцию. Спустя три часа стало ясно – он будет жить, наушники смягчили удар. Дождавшись этой новости, я неспешно отправился домой. Гордился ли я собой? Нет. Просто тогда я понял, насколько тонкая грань проходит между жизнью и смертью. Ведь вернись я на пять минут раньше…или останься сидеть там… не хочу, не хочу об этом.
Тайна кукурузного поля
Я всегда интересовался потусторонним: верил в призраков и демонов, Бога и дьявола. Окружающие считали меня сумасшедшим, родители запрещали своим отпрыскам общаться со мной, ровесники называли меня – Чокнутый Рик. Неприятно? Наверно. Но самое ужасное было не в одиночестве, а в том, что никто мне не верил. Даже собственные родители смотрели с недоверием и иронией. Однажды я слышал, как отец говорил маме о необходимости показать меня специалисту. Она тогда смогла убедить его, что я просто ребенок с бурной фантазией и обязательно перерасту это. Ребенок. А мне, между прочим, было уже 15! Но спасибо ей за это.
В тот вечер мой единственный друг Джимми приехал ко мне крайне взбудораженным. Джимми было 17, и он являлся одним из тех, кого подростки называют «отбросами общества», со всеми классическими признаками: он был настоящим «ботаником», маленьким, толстым, заикался, носил огромные очки с толстыми стеклами (благодаря чему выглядел лупоглазым), боялся девчонок, а в довершении всего вышесказанного, обладал «завидной коллекцией» прыщей по всему лицу. Но ведь все это не делает человека плохим, правда? Джимми был интересным собеседником и настоящим другом, на него можно было положиться в любой ситуации: от неприятностей на контрольной работе до психологической поддержки в 3 часа ночи. Да, парням тоже иногда требуется поддержка. Он не верил в мистику, но и не осуждал меня, не считал ненормальным или больным. Считал, что я воспринимаю какие-нибудь естественные, природные процессы за что-то мистическое. Считал, до того дня. Итак, мой друг приехал, но выходить из авто не торопился, он сидел с выпученными глазами и смотрел куда-то вдаль. Я прождал его на крыльце около 10 минут, затем не выдержал и спустился:
– Джимми, что-то случилось, – спросил я, подойдя к его старенькому «Доджу». Джим не реагировал. Казалось, он даже не слышит меня. Я повторил своей вопрос – снова никакой реакции. Наконец, я постучал
