лицо и кисти выглядывающих из под одежды рук изъедены устрашающими кроваво-черными язвами. Представляю, что у нее творится под одеждой и легкими кожаными доспехами… Хотя, нет, не хочу представлять. Да еще и запашок гниения соответствующий, от которого мутит в такой близости… Это и есть последствия “Трупного окоченения”, или Горад угостил Убивашку чем-то убойным помимо этого умения?
– Клади на землю, Майло, чего тянешь, – ворчу я, вынимая из подсумка “фиал реанимации души”. – Сам, кстати, не боишься от неё заразиться?
– Не заразно, – сухо бросает пират, опускаясь на колени и довольно грубым движением укладывая девушку на спину, чуть ли не бросая. Меня это немного коробит, хотя отлично понимаю, что она сейчас ничего не чувствует. – Дебафф уже сошёл.
Опускаюсь на корточки, прекращая следить за Майло. Надо быть последним бездушным кретином, чтобы нападать в такой момент, когда спаситель занят его пассией. Кладу кристалл реаниматора на грудь Убивашки, очищаю сознание от лишних мыслей медитацией. Окружающие звуки привычно затихают.
Активировать “фиал реанимации души”?
Подтверждение запускает процесс. Сквозь граненые дымчатые поверхности кристалла пробивается неяркое свечение…
Нападение происходит беззвучно.
Что-то тёмным облаком с яростной силой взрывается у меня прямо под руками, волна страшной вони бьёт в лицо. Адской болью вспыхивает Знак Алана на лице, сжигая кожу в пепел, но предупреждение уже запоздало. Окружающий мир словно выключается. Не вижу системных сообщений, едва понимаю, что происходит. Не чувствую тела. В затуманенном сознании мелькает лишь одна мысль: “всё-таки попался”…
Затем проваливаюсь куда-то в абсолютный мрак.
Когда свет возвращается, с нарастающей паникой осознаю, что все выглядит по-другому. Я уже не на острове. Под спиной дрожит и вибрирует палуба. Судя по оснастке и площади хлопающих надо мной парусов, это “крыло”, среднее по подъёмной силе судно на Архипелаге. Надо мной возвышается смутная фигура. Низкорослый, массивный тип с широкими плечами и крупным мясистым лицом, в сером кожаной балахоне, стоит рядом и рассматривает меня как коллекционного жука под витринным стеклом.
Инстинктивно дёргаюсь, но не могу пошевелиться.
Горад! Собственной персоной. Я видел его всего раз, в ту самую злополучную встречу на Черепе Властелина! Этот остров определённо для меня проклят. Дважды! В тот раз к магу некогда было присматриваться, хотя его облик уже тогда показался довольно неприятным. Сейчас же, вблизи, внешность Горада кажется ещё более отталкивающей. Лицо обтягивает бледная рыхлая кожа, водянистые, почти бесцветные глаза смотрят из глубоких впадин, толстые вывернутые губы сложены в презрительную усмешку. На скулах красуются черные татуировки, на левой – скрещённые берцовые кости, на правой – человеческий череп. Оригинал, мать его.
Горад – пятидесятник, поэтому мне не
