строго, строже, чем других.
Иногда советские начальники вели себя непонятно. Хурматулла, ещё до того, как его забрали, как-то разоткровенничался с Хазием и признался ему, что председатель колхоза, перед тем как отправить дочь в ЗАГС, втихаря пригласил Хурматуллу почитать никах. Вот тебе раз! Какой никах, он же коммунист и ярый атеист! Запутались они, бедные коммунисты, вынуждены лицемерить и перед Богом, и перед Советской властью! Не позавидуешь им!
Но, тем не менее, народ постепенно отдалялся от Бога. Это Хази видел очень отчётливо. Пока в двух случаях люди никак не могли обойтись без муллы: когда женились и когда умирали. Иногда просили благословения Бога, давая имя новорожденному. Но всё делалось в тайне, украдкой. Кроме похорон, конечно.
Когда забрали Хурматуллу, деревенский люд стал во всех делах, где нужен посредник между Богом и людьми, то есть мулла, обращаться к Хазию. Это было опасно. Но отказывать было нельзя. Хази считал, что он обязан помогать односельчанам. Тем более, подросшее безбожное поколение не знало, как быть в тех случаях, когда умирал родитель – мусульманин. Сердце у Хазия щемило, когда такие горе-комсомольцы растерянно шевелили губами, стоя с ним рядом, с молящимся, возле своего умершего родителя, держа ладони перед лицом, подражая Хазию. Что они шептали? К кому обращались? Что с ними-то будет, когда состарятся?
Хази сам встал на намаз в возрасте 8 лет. К этому времени он уже знал наизусть многие суры из Корана. Его отец был не только кожевенных дел мастером, но и муллой, очень уважаемым человеком во всей округе. Семья у отца была большая, многодетная. Не жили богато, но и не бедствовали. Отец мечтал кого-либо из сыновей отправить в хадж. Каждый мусульманин, если только у него есть возможность, должен совершить хадж – посетить Мекку. «У самого не получилось, так хоть бы одного сына отправить!» – мечтал отец. И такое счастье выпало его сыну Хазию – он совершил хадж.
Весной 1905 года двадцатидвухлетнего Хазия семья стала готовить в путь. Нужны были деньги. Отец отдал все свои сбережения, которые он копил для этого случая всю жизнь. Но денег всё равно было мало, потому что предстоял очень длинный и трудный путь, полный опасностей. Продали удел земли и лошадь, кое-что по мелочи. Решили, что этого достаточно: если Бог посчитает нужным, сын совершит хадж и вернётся. Если сгинет, значит, на то Божья воля. Вместе с двумя мусульманами из соседних деревень Хази ранним летом отправился в Мекку.
Много всего пришлось пережить Хазию во время этого путешествия, много чего он увидел, узнал. Отправившись с двумя земляками, через год вернулся один. Те двое погибли в пути. Обросший, исхудавший до неузнаваемости, в отрепьях вместо одежды, он из последних сил добрался до родного дома.
Его возвращению в родной дом радоваться было некому. Отправив младшего сына в хадж, отец и мать тихо и быстро умерли, как будто это было их последним желанием в этом мире. Некому было радоваться тому, что Хази стал
