такая седая длинная, в шинели.
– Ты его знаешь?
– Да. Это Андреич. Он ходил ко мне до тебя.
Меня передернуло от последней фразы. Мне захотелось даже обидеться и уйти. Пусть бы подумал над поведением.
– Как он? – спросил Антон удивительно спокойно.
– Вроде ничего. Он живет в этом доме.
– Ясно.
– Почему он перестал помогать тебе?
– Андреич узнал, кому помогает. Сначала он принял меня за беглого зэка. Это в целом недалеко от истины. Он сам имел по молодости проблемы с законом, поэтому помогал. Но новость о том, что я враг, его сильно расстроила.
– Но тебя он не выдал.
– Да.
– Почему?
– Потому что он ненавидит вашу власть.
– Как? У него Держава казнила кого-то из родственников? – мне в голову не приходило, что может быть другая причина.
– Нет. Он просто считает ваших правителей фальшивыми, необразованными и глупыми вояками, которые могут привести свой народ только к нищете и гибели.
– Этого не может быть! – вскрикнула я.
– Но самое ужасное, считал он, что люди будут гордиться собственной народностью и умирать от пули или голода с улыбкой на устах, потому что им прополоскали мозг выдуманной идеологией. Он считал, что граждане умирают уже к шестнадцати годам, когда их мозг превращается в примитивный пылесборник, в который государство запихивает все, что захочет.
– Это все неправда! А даже если так?! Что нам делать?! А как же полувековое угнетение Державой нашего народа? А эти казни?! Что на это он говорил?
Антон рассматривал мое обезумевшее лицо. Его рот растянулся в едва заметную улыбку. Я же вскочила с пола и носилась взад-вперед, не веря тому, что кто-то может такое подумать о наших руководителях, которые не видят собственные семьи ради благополучия страны. У меня внутри все кипело от возмущения, злобы и несправедливости. Мой папа пропадает на работе, чтобы кто-то его так ненавидел?
– Так что он на это говорил? – грозно повторила я.
– Я не знаю. Но он уверен, что еще ни у кого не выходило управлять народом, опираясь только на его чувство единения и братства.
– Хорошо! Если он так ненавидит Республику, чего же тогда не уедет в Державу? Путь ведь открыт!
– Державу он ненавидит еще больше.
– Ха! Как такое может быть? Либо одну страну надо любить, либо другую.
– В нашей стране тоже не все хорошо, – спокойно произнес Антон.
– Еще бы! Мне папа рассказывал, кто вы такие, – усмехнулась я.
– Уверен, что твой отец очень мудрый человек, раз так воспитал тебя, – Антон продолжал говорить мягко и рассудительно.
– Это сарказм?
– Моя страна доверху напичкана
