style="font-size:15px;"> Юлька замялась, словно ожидая недоверчивых комментариев с нашей стороны. Но Лёля только утвердительно кивнула, да и мне тоже почему-то совсем не приходило в голову сомневаться в способностях нашей маленькой ведьмочки. С гораздо большим интересом мы ждали продолжения рассказа.
– Илья же, к счастью, был, как всегда, спокоен (из-за чего мой первый парень только больше злился и брызгал слюной) ироничен, невозмутим и уверен в себе. «Что ж поделать, – с улыбкой сказал он. – Я трус? Да пожалуйста! Тебе легче от этого? Вот и здорово, а теперь отстань. Не пойду я на трамплин, прыгай сам!», – и посмотрел на меня с любовью. Как же я была благодарна ему тогда за эти слова и этот взгляд!
«Мой» покричал еще какие-то глупости и, произнеся что-то вроде: «Ну, так смотрите же, как поступают мужчины!», рванул на горку. Илья открыл было рот, чтобы продолжить объяснение, но в этот момент с горки донесся глухой удар, треск дерева и сдавленный крик.
Я знала, что там произошло! Не спрашивайте – откуда. Просто знала. И, испытывая от этого глубочайшее удовлетворение, приподнялась на цыпочки, повисла на шее у Ильи и закрыла ему рот страстным, продолжительным поцелуем. Слов больше не требовалось. Хотя потом были и слова, и секс куда более приятный, чем с первым парнем, и все остальное.
Но если «измена» происходит от слова «менять» – то вот это и был момент измены. Изменилась моя жизнь, изменились мои чувства. Поменялось отношение к предыдущему человеку – с любви на ненависть. Минутную, конечно. А главное, – теперь я стала «девушкой Ильи». И для себя, и для него, и для всех окружающих. А мой первый парень… Он всего лишь сломал ногу… И, по секрету скажу вам, – еще легко отделался!
* * *
Зимой темнеет рано. А когда приглушенные сумерки короткого зимнего вечера стремительно начинают уступать место наползающей темноте, за окном зажигаются фонари, и снежинки искрятся вокруг них в плавном танце, словно светлячки, то невольно впадаешь в какое-то задумчиво-отрешенное состояние. Хочется сидеть у окна, прислонившись лбом к стеклу, провожать равнодушным взглядом снующих туда-сюда людей, которые для тебя сейчас – всего лишь декорация этого пушисто-заснеженного вечера, и ни о чем не думать. И какая-то странная невысказанная грусть черной кошкой осторожно крадется по карнизу, чтобы свернуться у твоих ног, запустив пару коготков в душу, да так и остаться там, тихо мурлыкая.
Эх, закрыть бы сейчас глаза и забыть обо всем! Налить себе полную кружку горячего ароматного чая, завернуться в теплый плед и прихлебывать медленно, представляя, что ничего это нет на свете. Ну вот просто нет! Это был лишь сон, и я проснулась. Это было кино, но кто-то порвал пленку и включил свет посередине сеанса. Хотя нет, пожалуй, свет включать не надо, оставьте так. Я побуду в темноте еще немного, пока мои глаза не привыкнут к мраку и не утихнут где-то вдали чьи-то шаги. Только не трогайте, оставьте меня, пусть я затеряюсь тут и буду пылиться среди других забытых или отживших свое предметов
