не начали мстить Николаю Степановичу, но зато теперь у него в запасе девять жизней.
– Я предпочитаю рассматривать местные поверья исключительно как народные легенды, – сухо заметил Гумилев. – Господин Вилькин, я непременно запишу ваш рассказ и присовокуплю к Колиной легенде. А в качестве иллюстрации привезу в Петроград шкуру этого красавца, – кивнул он на тушу.
Вилькин даже вспотел от внезапного озарения. Да вот же он, верный способ вывезти сокровища из Аддис-Абебы!
– Да-да, господин Гумилев, вы совершенно правы! – вынимая платок и промокая покрывшийся бисеринками пота квадратный лоб, горячо заговорил Семен. – Вам непременно нужно взять в Россию шкуру этого зверя! Для вашей этнографической коллекции.
– Только вот боюсь, местные таксидермисты остерегутся прикасаться к леопарду, – с сомнением в голосе произнесла Вера Васильевна.
Вилькин взглянул на нее с благодарностью – жена посла словно специально ему подыгрывала. Вне всяких сомнений, Гумилев – превосходный курьер! Такого уж точно никто не заподозрит! Стоит, рисуясь и поигрывая пистолетом, гордится, простая душа, своей отвагой и меткостью. И даже не догадывается, что станет для Вилькина перевозчиком императорских сокровищ! В принципе, сокровищ-то этих не так уж и много, прекрасно поместятся в небольшой холщовый мешок, который можно будет припрятать в голову леопарда. О лучшем контейнере для транспортировки нечего и мечтать.
– У меня на примете есть превосходный таксидермист, – интимно понижая голос, сообщил Вилькин. – Испанец, отчаянная голова, не боится ни Бога, ни дьявола. Если желаете, могу помочь с изготовлением трофея.
Похожее на металлическую маску лицо Гумилева на секунду оживилось.
– Вы и в самом деле можете помочь? – деловито уточнил он, убирая пистолет в карман холщовых брюк.
– Ни о чем не волнуйтесь! Как и планировали, отправляйтесь в глубь страны, – Вилькин отечески похлопал поэта по плечу, – а на обратной дороге заберете готовую шкуру в Россию.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – протянул руку для рукопожатия Гумилев. – Сколько я вам должен?
– Да что вы, голубчик! – растрогался Семен. – Помогать ближнему своему – святая обязанность каждого порядочного человека. А трофей и в самом деле хорош! Не леопард – красавец!
– И вы, господин поэт, этого красавца хладнокровно убили! – раздраженно заметила Бекетова.
Вилькин взглянул на Зиночку, и на душе его сделалось тепло. В устремленных на него лучистых девичьих глазах светились восторг и обожание. Перемена в Зиночке была так разительна, что даже слепой догадался бы, что поэт развенчан, и уступивший Гумилеву пальму первенства Вилькин снова из категории «негерой» перекочевал в противоположный лагерь и сделался «героем».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
