Саша смотрел на меня долгим, пристальным взглядом, из-за чего я и обратила на него внимание. Наверно, он тотчас об этом забыл, а вот я, наоборот, стала думать о нем. Слишком много думать. И в какой-то момент поняла, что влюбилась. С тех пор я только и делала, что искала с ним встречи на переменах и мечтала, мечтала, мечтала…
А он дарил мне редкие, ничего не значащие взгляды и молча проходил мимо. «Если б ты только знал, что натворил, ты бы на меня так не смотрел», – думала я, заглушая в себе желание обернуться и продлить сладостный миг созерцания прекрасного.
Прошло мучительно-длинное лето, после него наступил сентябрь, и, увидев парня в школьном коридоре впервые за последние три месяца я поняла, что внутри меня ничего не изменилось. Сам же Саша проявлял больший интерес к школьным предметам, чем к моим широко открытым карим глазам. Мы не общались лично, даже не здоровались, хотя я была уверена, что он меня знает. Уж если не по имени, то хотя бы в лицо. В нашей школе все друг друга знали. И друг о друге тоже. Поэтому вскоре я знала о нем столько, сколько могла узнать, по-прежнему находясь на почтительном расстоянии от объекта своей симпатии. Я знала, что он отличник, что пишет левой рукой, но при этом имеет каллиграфический почерк, увлекается гуманитарными науками и пишет стихи, участвует в конкурсах самодеятельности и планирует поступить в театральный. Ещё я узнала о том, что у него есть сестра, которая младше его на семь лет и учится в другой школе – с углубленным изучением английского языка. А ещё он любит театр (само собой), современную живопись, классическую литературу (особенно зарубежную) и животных. Я знала наизусть почти весь его гардероб, потому что каждый день, встречаясь с ним в школе, старалась за несколько секунд подметить как можно больше. Мне казалось, что мы идеально подходим друг другу. Вот только что с этим знанием делать дальше и как ни с того ни с сего стать для него больше чем незнакомкой, я не представляла.
– По-моему, он тоже на тебя косится, – заметила Катя, в то время как я пыталась успокоить разбушевавшееся от нахлынувших воспоминаний сердце.
Я не могла сказать с уверенностью, что это правда – может быть, подруга сказала это лишь из благих побуждений, но в душе зародилась надежда.
– Тогда почему он не делает первый шаг?
– Может быть, ему туфли жмут?
– Что? – от неожиданности я замедлила шаг и удивленно вгляделась в её лицо.
– Да шучу я! Почему бы тебе не сделать его самой?
– Как?
– Легко и просто. Хотя бы сказав «привет».
– «Привет»? Ни с того ни с сего? Не замечала его никогда, и вдруг – «привет»? Что он подумает?
– Ну, это ты вряд ли узнаешь. Главное, что он начнет о тебе думать. Ты будешь для него загадкой, которую захочется разгадать. Главное, забросить удочку, а там уж видно будет.
– Я не могу, – с сомнением тряхнула я волосами.
– Ну хотя бы улыбнуться ему ты можешь?
– Могу
