о ее симпатии к нему. Он был очень умным и культурным мужчиной, не зря она его выделила из огромной массы, и влюбилась в него. На короткие мгновения в его взглядах она видела, что его Душа толи жалела ее, толи тянулась к ней. Но разум побеждал. Программы не совпадали. Бог не хотел их соединить. И Горан выполнял его волю.
25,Она смотрела на него не отрываясь, а в Душе разливалась радость. Он так нравился ей. Он был такой красивый. Ему так шел голубой цвет его футболки. Он что-то ей говорил, и она пыталась отвечать. Но все это было в каком-то дзене. Ее как будто не было, а вместо нее стояла сама влюбленность. Вдруг ее тело метнулось к нему, и она поцеловала его. Нежно и страстно. Он улыбнулся и сказал: « Я зайду к тебе». Она еще раз его поцеловала и он, ласково глядя ей в глаза, как ребенку, сказал: «Я приду в пять, хорошо?» Она кивнула головой и убежала. Ей было не стыдно, что она как маленькая девочка поцеловала его. Она не простила бы себе, если бы не сделала этого после. На пляже окунулась сразу в море, запретила себе все сексуальные фантазии и пыталась изо всех сил запомнить его нежные губы, которые она ощутила. Запомнить на всю жизнь. Все в том же состоянии автопилота она пришла после пляжа на массаж, с массажа домой, приняла ванну, оделась и стала его ждать, натирая паркет воском.
26,Он пришел строгий и закрытый, как в скафандре. Таким она его боялась. Она извинилась, что кинулась на него у лифта. Он сказал: " Ничего страшного.» Рассмотрел ее пустую квартиру. И ни о чем не спрашивал. Она вся сжалась в комок, ей было как-то неловко, что мужчина не хочет с ней общаться. Все, абсолютно все шли на контакт с ней охотно, спрашивали нужна ли ей помощь, с ней было интересно поговорить на любую тему, на мужчин ее обаяние действовало магически. А Горан был закрыт, и даже отошел от нее подальше. Она успела ему сказать, что живет закрытую жизнь и любит их с сыном. Что после него ей никто больше не нравится. Что он такой один на свете. Он сказал, что жизнь так проходит и это не хорошо. А потом сказал, что сын один, и ему надо идти. «Да конечно,» – ответила она. Метнувшись к двери, он остановился. В свойственной только ему манере, которая так возбуждала ее, сначала ласково посмотрел на нее, провел руками по ее стану, пожелал ей счастливого пути и красивой жизни, и нежно поцеловал. На вопрос почему не будет контактировать, выпалил «не могу» и вырвался за дверь, убегая из ее ауры. Дверь захлопнулась так, как будто включился механизм отпускающий гильотину. Железный острый занавес резко разрезал пространство между ними прямо перед ее носом, так близко, что ударился в тонкое тело большого пальца ее правой ноги, и кость его треснула. Она осторожно вытащила раздолбанный палец из-под железного занавеса, который впился теперь в пол, не оставляя ни одной щели. Она смотрела на свою растрескавшуюся кость ноги, и окаменела от боли. Она опять пошла на красный свет, нарушила его границу.
27,Сознание оставалось в состоянии автопилота, исключая истерическое состояние.
