Она тяжело заболела, и мы с Данни вернулись в город. Я так и не доучила песенку «Три мага раннею порой», о чем, впрочем, нисколько не жалею.
Все это я вспоминала, глядя на рояль, черного монстра, занимающего половину гостиной.
– Во-вторых, – продолжила Данни, – как ты себе представляешь перевозку этой громадины? Я его и сюда-то еле доставила.
– Можно прицепить сзади к быстроходке, – предложила я. – Для чего-то же у рояля есть колесики.
– Тогда она превратиться в медленноползушку, – отпарировала подруга. – И вы доедете до яблочного дома в лучшем случае через три дня. Нет-нет, этот вопрос решенный, обжалованию не подлежит. Ну, все, постоим на дорожку, и в путь.
Мы постояли.
– Захвати лампу, – напомнила Данни.
Лампу! Действительно, я ведь чуть не оставила переговорник!
Более того – я совершенно забыла про мамин вызов! И про обещание поговорить с ней, как только вернусь домой. Хороша дочка!
– Данни, – сказала я, – давай задержимся еще хотя бы на полчасика. Мне очень—очень надо поговорить с мамой.
– Ты с ума сошла! – подруга всплеснула руками. – Поговорить! Да ведь за окном уже темнеет! А вам еще ехать и ехать!
– Может, завтра? – спросила я. Ехать в темноте, да еще с таким водителем, как Гвейн…
– Никаких завтра! – отрезала Данни. – Я тебя знаю, найдешь еще кучу неотложных дел. Все, топай.
– Мама очень ждет, – я постаралась сделать свой голос как можно более жалобным.
– Ничего, подождет, – категорично велела подруга, выпихивая меня из квартиры. – У мамы новая счастливая жизнь, а у тебя пока нет. Мира, не тормози, шевели ногами! Поговорить можно и в быстроходке!
Согласна, вариант. Однако какое-то неясное чувство, что уезжать никуда не стоит, не хотело меня покидать. Именно оно заставляло тянуть время, находить неотложные дела, топтаться на пороге…
Моя сумка стояла на заднем сиденье. Я с кряхтеньем перегнулась через дверцу и сунула в сумку связку замковых ключей.
Гвейн занял водительское место и, застыв на нем ледяной глыбой, смотрел вперед, всем видом выражая терпение, которое вот-вот подойдет к концу. Данни посмотрела на его белобрысый затылок, хлопнула себя по лбу и воскликнула:
– Мира! Чуть не забыла! У меня для тебя подарок! Вот, держи.
Она протянула мне колечко. Постое, незатейливое, из серебристого металла, с небольшим камушком. Я взглянула на хитрющее выражение лица Данни и включила маго-взор.
Ну, так и есть. Камушек светился бледно-голубым. Магия очарования. Значит, она все-таки не оставила коварных намерений сосватать меня своему помощнику. Ну уж нет.
Не желая обижать подругу, я взяла кольцо, но на палец не надела. Просто сунула в нагрудный кармашек. Данни не одобрила такое обращение с ценным подарком, но возражать не стала. Только спросила, подергав полу плаща:
