Заскрежетала стальная дверь, снабженная узким оконцем.
Камера была не такой уж крохотной, метров пятнадцать «полезной» площади. Отхожее место за простенком, зарешеченное оконце-амбразура под потолком. Сырые бетонные стены, примитивные нары слева и справа.
Арестованного капитана без комментариев втолкнули внутрь, захлопнули дверь. Заерзал ключ в ржавом замке.
В узилище пахло чем-то сладковатым и гнилостным. Возможно, здесь помер какой-то бедолага и хорошо полежал, прежде чем был перемещен в другое место.
На лежанке слева ворочался мужчина, приподнимался.
Капитан Потанин доковылял до свободных нар, уселся, сжал виски руками. Стояла унылая тишина. Текли минуты.
В коридоре скрипели сапоги, там прохаживался часовой. Лязгнул крючок, запирающий окошко, в нем блеснул любопытный глаз. Потом окошко захлопнулось, часовой отправился дальше. Исправлять допущенную ошибку сотрудники компетентных органов, похоже, не спешили.
Потанин отнял дрожащие руки от раскалывающейся головы, обвел тоскливыми глазами серые стены, запертую дверь, уставился на оконце, приделанное почти к потолку. В поле его зрения попали сапоги наружного часового. Тот неспешно прошел мимо.
Стекло в этой амбразуре когда-то имелось, но теперь там не было даже огрызков. Оставалось радоваться, что на дворе почти май, а весна в этот год в Европе стояла сравнительно теплая.
Он встретился с тяжелым взглядом и выдержал его. На соседних нарах сидел крепкий мужчина лет тридцати пяти с опухшим лицом. Обрасти густой щетиной он еще не успел. Глаза ввалились в черепную коробку, но смотрели пристально, не моргали. Русые волосы смялись, в них запеклась грязь и, похоже, кровь.
Он был в мятой капитанской форме, без ремня и фуражки, стоптанные сапоги. Награды за службу с него срывали с мясом, в гимнастерке остались дырки. Сиделец усмехнулся, не спуская глаз с новоприбывшего.
– Подсадной, дружище? – прохрипел он. – Смершевец или кто ты там, признайся? НКВД, ГБ – как там ваша контора называется? Тебя специально ко мне подкинули. Весь такой растерянный, обескураженный, не понимаешь, что произошло. Да ладно, мне без разницы, кто ты такой. – Сосед глухо кашлянул, поморщился. – Нет у меня для вас никаких секретов, не того вы, крысы тыловые, взяли.
– Ты что несешь? – проворчал Потанин. – Кто тут подсадной? Дурак, что ли? Может, ты сам подсадной?
– А мне-то на хрена? – Сосед язвительно усмехнулся. – Я никогда не якшался с вашими доблестными органами.
– Можно подумать, я якшался, – заявил Потанин, обреченно вздохнул, обнял себя за плечи, тоскливо уставился под ноги.
Неловкое молчание затягивалось. Сосед уже не смотрел с язвительной гримасой. Он тяжело вздохнул, стал ерошить слипшиеся волосы.
– Ты кто такой? – спросил Потанин. – Физиономия у тебя относительно знакомая. Видел я тебя раз или два, точно не помню.
– Да и твоя морда лица тут мелькала, – заявил сосед. –
