Я смог убежать от общества, родителей и даже от обязанностей, навязываемых социумом, но почему же не могу убежать от Маши? Она не вызывает во мне никаких чувств, кроме отвращения и, в какой-то мере, «анти-любви».
Из-за криворуких строителей ко двору нельзя было подъехать вплотную, поэтому пришлось оставить машину недалеко от её дома. Поездка в машине вновь отвлекла моё внимание от боли, и я по наивности верил, что таким образом нога перестанет болеть, но чуда, как обычно, не случилось. А случилось вот что: выбраться из машины не удалось, потому что повязка слетела и обмотала край педали. Маленький кусок ткани, который пришлось наложить первым слоем, намертво прилип к коже. По глупости я резко оторвал повязку, от чего кровь быстрым темпом падала вниз, как моя самооценка по жизни. От абсурдности ситуации я сделался красным с ног до головы, уши пылали, пока в то время носок изрядно промокал от крови. Проклятая рана мешала здраво мыслить, но, к счастью, с бардачка торчал жгут, которым я перетягиваю руку во время дозы. Им крепко обвязал ногу, а кусками бинта, найденными там же, успешно замотал рану со всех сторон. Пришлось отдать все оставшиеся силы, чтоб на одной ноге выбраться из ржавого капкана.
Путь к бывшей занимал всего пять минут, и, даже на самых жестких отходах я, не глядя, добирался, но не сегодня. В этот день всё было иначе, всю дорогу продвигался, словно неуклюжий робот, так как штаны намертво приклеились к коже. Я плотно перевязал ногу, но кровь всё же медленно капала аж до Машиной входной двери.
Чтобы отвлечься от боли, я решил порассуждать на тему бывшей. Машу можно сравнить с аэродромом или какой-нибудь запасной посадкой для самолётов – я вот, когда выбиваюсь из колеи и не могу найти в себе силы в чем-то разобраться, то начинаю доставать более сложные препараты, однако часто происходит так, что самостоятельно уже не могу остановиться – и тогда мне на помощь приходит Маша. Она не раз доставала меня из канав и ям, и даже сейчас, когда мы с ней порознь, она всё еще помогает мне, а я, в свою очередь, помогаю ей. Но её помощь, в отличие от моей, идёт на благо. Возможно, в этом таится какой-то женский секрет. Как бы ни пылало её сердце от ярости, она всегда помогала, что бы ни случилось. Порой задумываюсь о том, что я с ней делаю и как гублю её жизнь. От таких мыслей становится тошно, если бы я не держал её на дозе, то с большой вероятностью, она была бы счастлива, а её жизнь закрутилась бы в куда более нормальном, человеческом русле. Хотя, зная Машу, она рано или поздно попала бы в плохую компанию и села на кашу2.
Эти рассуждения опять отвлекли меня от боли, и я совсем не заметил, как уже прополз весь путь. Громко стучал в дверь, но она, как обычно, была незаперта и после удара здоровой ногой я буквально упал в грязную прихожую.
В момент дороги и особенно падения, меня посетили мерзкие мысли капустняка. Я называю капустняком существо в голове. Во время окончания школы уже тогда начинал «пробовать» и в один из дней
Каша, система, ширка – процесс приёма наркотиков.
