кажется, искренне удивился и смотрел на меня с недоверием:
– Ричи, так ты ничего не помнишь?
– Абсолютно, – кивнула я. – Как ранее сообщил лорд Лукас, я не помню ни вас, ни родителей, ни какие-либо события моей жизни. Все воспоминания начинаются с того дня, когда лорд Северс вытащил меня из моря.
Мужчина присвистнул и о чем-то задумался. А затем задал странный вопрос:
– В то время, пока ты гостила у лорда Северса, с тобой не происходило ничего странного?
– О чем вы говорите? – Внутри все похолодело.
Он же не может знать, что я украла страницу из фолианта?
Корвин вздохнул:
– Не могу поверить, что ты на самом деле потеряла память. Не помнишь ни меня, ни то, как мы оказались в Риджинии. Что же делать? Может, прочитать заклинание? А если это навредит? Или же оставить все как есть?
Мужчина, кажется, сильно расстроился, был растерян и разговаривал сам с собой.
– Простите, но я ничего не помню, – повторила я.
– Ничего страшного. Главное, ты жива.
Странно, но в голосе жениха слышалось разочарование. С чего бы это? Еще несколько минут назад он радовался воссоединению с невестой.
До трехэтажного дома из светлого кирпича мы добрались быстро. Он находился на оживленной улочке с многочисленными магазинчиками, пекарнями и мелкими лавчонками. А когда мы въехали через ажурные железные ворота во внутренний дворик, я обнаружила цветущий сад. Вот почему я чувствовала себя так привычно и уютно в саду у шефа полиции. Тут же возник образ Лукаса, и я смахнула непрошеную слезу.
Жених понял это по-своему и обнял:
– Ричи, обещаю, все будет хорошо. Ты обязательно все вспомнишь. Вместе мы со всем справимся.
Я ничего не ответила, а последовала за мужчиной в дом. На первом этаже обнаружила столовую, гостиную и небольшую кухню. По словам Корвина, постоянной прислуги у нас не было, по утрам приходила пожилая кухарка и готовила еду на весь день. А несколько раз в неделю в доме прибиралась и стирала вещи ее дочь. На втором этаже находились спальни: моя и отца. И кабинет. В него меня Корвин и привел. На полках среди прочих книг стояли творения Алисы Бук о приключениях Гвендолин. На столе лежала перевязанная широкой лентой рукопись: та самая последняя книга, о которой я и рассказывала в гостиной Патриции Блэкстон. Странно, но я прекрасно помнила сюжет. К сожалению, кроме этого, других воспоминаний не было. На стене я заметила портрет молодой светловолосой женщины со смуглой кожей и карими глазами. Я была на нее похожа. Подпись гласила «Алиса Пожарских».
– Это твоя мать, она погибла, когда тебе исполнился год, – объяснил Корвин.
– А ваши родители? – спросила я, вспомнив его слова о том, что мы друзья детства.
Мужчина взял меня за руку и подвел к дивану.
– Раз ты ничего не помнишь, придется рассказать. Тем более перед встречей с отцом тебя нужно подготовить. – Мы сели рядом, и Корвин приступил к рассказу: –
