отдел, – пояснил Перфи. – Я же не всегда по мирам мотался. Когда-то работал с твоими родителями в лаборатории. Не очень долго, обстоятельства сложились так, что пришлось уйти. Но фото на память осталось. Да что объяснять, сама видишь.
Она действительно видела. Маму узнала сразу же: та была совсем такая, как на фотках из семейного альбома – светлое открытое лицо, озорные ямочки на щеках. Отец стоял рядом с ней, и его тоже сложно было с кем-то спутать, фамильное сходство бросалось в глаза сразу же: глаза, нос, волосы – всё это Алина каждый день наблюдала в зеркале. Да и вживую тоже, у Ракуна. Но если дядюшка был резким, порывистым и крайне непостоянным типом, то от отца веяло спокойствием и уверенностью.
Алина почти не скучала по родителям – сложно всерьёз скучать по людям, которых даже не помнишь. Но иногда тоска по той семье, которой у неё никогда не было, чувствовалась особенно остро.
– Оставь себе, – отмахнулся Перфи, когда девушка спустя несколько минут протянула ему фото.
– Но это же ваше.
– Да брось, меня здесь и не видно почти.
Он был прав. Будущий путешественник, исследователь и профессор выглядел на снимке почти как сейчас, только очки замотаны скотчем и вид такой испуганно-взъерошенный, как у мокрого воробья. Он стоял позади всех, кое-как втиснувшись между хмурым патлатым мужиком и очень крупной, крайне внушительной дамой.
С другой стороны даму подпирал ещё один мужчина: довольно щуплый на вид, но с таким надменно-брезгливым взглядом, словно он делал окружающим одолжение, соглашаясь на коллективное фото. Высокомерный вид этого типа слегка портило родимое пятно на лбу, похожее на растёкшуюся по голове кляксу.
– Забирай, – велел Перфи. – А почему других фотографий нет? Не верю, что ни одной не осталось.
– Если и остались, то только в старом доме, где все раньше жили. Но сейчас его кому-то сдали. Хотя кабинет вроде бы не трогали. Дядя сказал, там всё заперто.
– Но если не трогали, то можно же, наверное, зайти и посмотреть? Ты же ближайшая родственница владельца, почему нет?
– Можно, наверное, – с сомнением протянула Алина. – Но без дяди, честно говоря, немного страшно. А он туда не пойдёт. Да и просить не хочется.
– Ну хочешь, я с тобой схожу, – великодушно предложил Перфи.
Алина кивнула раньше, чем сообразила, на что соглашается. Но с профессором действительно было не страшно. Даже подозрительно не страшно, учитывая, что они только пару часов назад познакомились. И он был такой обаятельный, и симпатичный, и так запросто перешёл на ты…
Кажется, это лёгкое «ты» её и добило. Тот же Долан величал девушку на «вы» с самого момента знакомства и, похоже, изменять своим принципам не собирался. Не то чтоб у них часто случались поводы для общения, но каждый раз, когда доводилось пересечься, добиться от бывшего милита хоть какого-то проявления эмоций было практически невозможно.
Самым тёплым, что перепало Алине от этого
