своего светлячка так, чтобы он следил за той тварью, что будет нас атаковать, – шепотом говорил Райт.
Золотоволосая снова кивнула и устремила свой взгляд в черноту пещеры.
Пещерный коридор начал разветвляться на небольшие отдельные рукава, в которых также сочилась вода на гладкие коричневатые камни. Кости животных и людей под ногами были обглоданы полностью и на них оставались лишь небольшие кровавые разводы.
В пещере стояла невыносимая духота, а запах гнилой плоти и сырости вызывал тошноту. Бирюзовый и синеватый светлячки освещали всю плоскость рядом с путниками на десять шагов впереди и позади. Этого вполне хватало чтобы углядеть как по костям и камням тут и там ползают огромные, длинной в несколько больших пальцев, черные как ночь сороконожки. Глянцевые чернейшие панцири отражали свет светлячков всеми своими хитиновыми пластинами, из-за чего создавалось еще более удушливое впечатление от пещеры. Стрекочущие звуки маленьких жвал вперемешку со звуком стекающей воды непроизвольно искажали лицо в гримасе отвращения.
Райт шел нахмурившись и стрелял взглядом во все стороны.
После очередного поворота стены коридора стали немного расступаться и впереди, вместо непроглядной темноты, стал маячить небольшой намёк на дневной свет.
– Наконец-то, – подумала про себя Лана: – скоро выход.
Они вышли в большую залу, свет проходил сквозь дыру в центре потолка пещеры. Длинные и ветвистые корни деревьев прошивали стены и потолок насквозь. Посередине этой почти круглой пещеры диаметром в тридцать шагов и находился источник верхнего света. Он падал на крупный, но хрупкий заостренный кверху камень. Валун был изрыт трещинами и маленькими дырками. Видимо именно в этих дырках строили свои ходы отвратительные взору сороконожки. С другого конца этой огромной пещеры и находился коридор, из которого доносился отголосок заветного дневного света. На пути воина и чародейки встал испещренный трещинами центральный камень.
Подойдя ближе к камню, чтобы его обойти, путники не могли не вглядеться в него, ибо это было единственное место, подсвечиваемое в пещере не магическим светом светлячков. Вглядевшись в него, они поняли, что это был вовсе не камень, а кокон, состоящий из мокрого чернозема и костей, скрепленный неким подобием серой слизи. В центре кокона они увидели лицо.
Лицо было женским, однако обезображенным и с чересчур неправильными пропорциями. Огромный подбородок, широчайший овал лица и сильно выпирающие надбровные дуги. По всему кокону и лицу ползали черные сороконожки и беловато-бежевые трупные черви. Ланария не в силах больше наблюдать это зрелище отвернулась, едва сдержав рвотные позывы. Она закашлялась, чтобы подавить этот противный человеческий рефлекс.
Звук, отраженный от стен пещеры сотворил громкое эхо, которое сменило собой звенящую тишину пещеры.
Глаза на лице кокона открылись. Они были пустые и безжизненные. Распахнутые во всю силу веки рисовали
