Элли?
– Пойдет последней. Ты ее знаешь. В случае чего, мобильная связь ей в помощь.
В парке академии царила неестественная тишина. Экзамены! Началась в стенах родной альма-матер пора серьезности и сосредоточенности, успокоительных капель, двойных эспрессо и ред-буллов, бессонных ночей, связанных со штудировкой конспектов, репетицией каждого билета перед зеркалом, слез сожаления по прогрессирующему клубному сезону, недолгих перерывов на виски с шампанским и снова, новой зубрежки – интервал между профильными предметами ничтожно мал…
Я выбила сигарету из пачки и расслабленно откинулась на скамейку.
Сегодня мне снова звонил Дима. Прямо с утра. Я пожелала ему счастливого пути. Посылать по телефону – признак отсутствия воспитания. Он так и не понял моего настроения. Только настойчиво интересовался, нет ли у меня после сета физической слабости, сожаления, чувства вины и желания заплакать. Слово "сет" у меня прочно ассоциировалось с теннисом, слова о слезах – с тупостью бойфренда. Я что, кисейная барышня, которую лишили невинности перед походом к алтарю? Во всяком случае, убедившись, что я в порядке, он улетел. Странный диссонанс не укладывался в моей голове. Как может уложиться пятый уровень и его переживания о малейшем колебании моего настроения? Да все, что вы там делаете, прикрываясь разговором о высоких чувствах и первобытном распределении ролей, ведет к психической травме! Или, может, это цель таких, как он? Довести до падения крыши и с видом энтомолога отмечать реакцию?
Я выбила еще одну сигарету. Лекси моргнула.
– Эй!
– Что?
– Ты куришь уже вторую… что-то случилось?
Я скосила глаза на подругу. Как всегда, лучистая, эффектная, с идеальной укладкой и макияжем, в легком кружевном платье, белых босоножках с кокетливыми белыми же носочками. Ленка словно воплощала собой невинность. Интересно, расскажи я ей то, что меня на самом деле беспокоит, как скоро пришлось бы бежать в аптеку за нашатырем?
Меня ощутимо трясло от того, что я так и не послала Димку. Конечно, в Германии он мне не опасен ни грамма, но чувство незавершенности грызло изнутри. Но и это еще не все. С того вечера, что мы провели вместе, я ощущала, что нечто важное все время ускользает от моего внимания. От разговора с Angela это чувство только усилилось. Что-то не давало мне покоя. Важное? Наверное, да. Но память подвела.
Беседы с Angela – это отдельный разговор. Я словно окуналась во тьму все глубже и глубже. Пока еще держалась на плаву, не подплывая близко к опасным омутам, с азартом, любопытством и страхом наблюдателя познавая теорию этого хаоса.
Моя новая приятельница была счастлива. Это чувствовалось даже через экран монитора. Если в ту ночь, когда я, окрыленная и дезориентированная, приехала от Дмитрия, на меня вылился целый ушат тематических страшилок, в том числе и от нее, то на следующий день она пыталась заверить меня, что не все так уж и плохо. Я задавала ей вопросы, параллельно изучая фото-галереи БДСМ-сайтов и статьи, которые лучше б глаза мои не видели. Они противоречили
