старики, и не врала ли она о том, что драконий всадник ей улыбнулся?
Сейчас, когда Янки не было рядом, Рада иначе представляла всё, что произошло у колодцев, и с удовольствием делилась своей историей раз за разом, наслаждаясь крохами внимания и славы.
Так было до самой весны, а когда расцвели яблони, небо снова потемнело от драконов. И надо было такому случиться, что один из них опустился у села Радки, принеся с собой Янку! Словно мало было того, что она испортила жизнь подруге, она еще и вернулась!
Янка выглядела немного похудевшей – будто Радке и так её приезда было мало! – и уставшей. Но её улыбка ничуть не изменилась, а тяжелая железная перчатка на руке давала знать каждому, что она решила учиться и учиться как следует. Вот как тут не умирать от зависти, а? И Радослава умирала – каждую минуту в обществе подруги, содрогаясь в муках безнадежности.
Даже то, что Янка привезла гостинцы не только родителям, но и ей, только ухудшало дело. Грызя орехи в настоящем шоколаде, которых подруга привезла много – всем знакомым детям хватило по горсти, Радка невыносимо страдала, представляя, какие невероятные сладости есть у найденной магессы в городе. А украшения? Сережки и колечко с ярко-голубыми кусочками бирюзы привлекали внимание каждый раз, когда она всё-таки поднимала взгляд на подругу. И то, что ей в подарок тоже та привезла колечко, совсем ничего не значило.
– Я тебя ненавижу просто, – решилась она на правду, когда остальные ребята разбрелись по домам, а они обе остались во дворе Янкиных родителей. На радостях мать городской гостьи завела пироги, и домой Янке идти пока не стоило. А Рада… пока не начался сезон в поле, её могли не хватиться до глубокой ночи. Не иначе, как родители надеялись, что она однажды не вернется до утра и поспешно выскочит замуж. И дела им никакого не было до того, какие мечты на самом деле жили в патлатой голове их дочери.
– Глупости, – засмеялась Янка, крепко прижимая к себе насупившуюся подругу. – Ты меня любишь. И я тебя люблю. И никогда не забуду. Ты мне веришь?
Больше всего Радке хотелось вырваться из теплых объятий счастливой подруги, но её больше никто так не обнимал, и сил возражать не хватило. Пусть глупая и красивая Янка думает что хочет. Только Рада вырвется из села и попадет в город, так никогда не вспомнит больше о ней или о односельчанах. А сейчас… может, с Янкиной дружбой и объятиями ей перепадет немного магии? Ей хватит и искорки – только чтобы яблоко не утонуло. Больше ей ничего не нужно.
Но Янка не умела или не хотела делиться, и спустя несколько месяцев Радка убедилась в этом, когда снова держала в руке мокрое от колодезной воды яблоко.
– Хватит позорить мать! – ругалась её родительница, в этот раз пришедшая к колодцу вместе с другими зеваками. – И в кого такая бестолочь уродилась, что с одного раза не поняла?
Радка хотела огрызнуться, что это мать позорит их обеих своими пронзительными криками, похожими на воронье карканье, но не могла. Слишком горько было во рту, эта горечь,
