style="font-size:15px;"> Орест обнимает ее. Юпитер выходит из своего убежища и крадучись удаляется.
Картина вторая
Во дворце. Тронный зал. Статуя Юпитера, жуткая, окровавленная. Темнеет.
Явление первое
Электра, входит первой, делает знак Оресту.
Орест. Кто-то идет. (Обнажает меч.)
Электра. Это солдаты делают обход. Спрячемся здесь.
Прячутся за троном.
Явление второе
Электра и Орест, спрятавшиеся, двое солдат.
Первый солдат. Не знаю, что сегодня с мухами, прямо обезумели.
Второй солдат. Чуют мертвецов и радуются. Я даже зевнуть не смею, боюсь – ринутся в открытый рот и устроят карусель в глотке.
Электра на мгновение показывается и снова прячется.
Послушай, что-то скрипнуло.
Первый солдат. Это Агамемнон сел на трон.
Второй солдат. И под его широким задом заскрипели доски сиденья? Нет, коллега, невозможно: мертвецы ничего не весят.
Первый солдат. Это простой народ ничего не весит. А он, до того как по-царски помереть, любил пожить по-царски и весил, год больше, год меньше, свои восемь пудов. Вот невидаль, если ему от них осталось несколько фунтов.
Второй солдат. Так ты думаешь… он здесь?
Первый солдат. А где ему быть? Если бы я, к примеру, был мертвым царем и мне б ежегодно давали увольнительную на сутки, я уж точно проводил бы этот денек на своем троне – посидел бы, припомнил всякое, разные разности из приятного прошлого, никому не причиняя зла.
Второй солдат. Tы так говоришь, потому что живой. А был бы не живой, стал бы такой же вредный, как остальные.
Первый солдат дает ему пощечину.
Да ты что?
Первый солдат. Для твоей же пользы – гляди, одним махом семерых пристукнул, целый рой.
Второй солдат. Кого, покойников?
Первый солдат. Да нет. Мух. Вся рука в крови. (Вытирает руку о штанину.) Паскуды.
Второй солдат. Что б богам убить их при рождении. Подумай только, сколько здесь покойников, а все тише воды, ниже травы, стараются никому не мешать. Были бы мухи дохлыми, и они бы так себя вели.
Первый солдат. Заткнись, только мушиных привидений тут не хватало…
Второй солдат. А что они тебе?
Первый солдат. Соображаешь? Их ведь дохнут каждый день миллионы. Если бы на город выпустили всех мух, которые умерли с прошлого лета, то на каждую живую пришлось бы триста шестьдесят пять мертвых, и все бы они роились вокруг нее. Брр! Воздух был бы просахарен мухами, мы бы ели мух, дышали мухами, они просачивались бы в наши бронхи, в кишки, как липкий сироп… Слушай, может быть, здесь от этого так странно пахнет?
Второй солдат. На такой зал, в сто квадратных метров, вполне достаточно несколько покойников, чтоб все провоняло. Говорят, у наших покойников
