«Bei mir, bist du schon», что значит: «Для меня вы самая красивая».
Остановились две женщины, он их знал, Анина и Долорес, две потаскушки с улицы Ласидон, Анина сказала: «Ты поешь?», и он не ответил, он пел, и женщины улыбнулись ему, а Сара нетерпеливо позвала: «Гомес, Пабло, идите же! Чем вы там заняты? Здесь негр поет, это прелестно!»
Суббота, 24 сентября
В Кревильи в шесть часов папаша Крулар вошел в жандармерию и постучал в дверь кабинета. Он подумал: «Они меня разбудили». Он им так и скажет: «Зачем меня разбудили?» Гитлер спал, Чемберлен спал, его нос посвистывал, как флейта, Даниель, покрытый испариной, сидел на кровати и думал: «Это был всего лишь кошмар!»
– Войдите! – крикнул жандармский лейтенант. – А, это вы, папаша Крулар? Нужно будет постараться.
Ивиш тихо застонала и повернулась на бок.
– Меня разбудил малыш, – сказал папаша Крулар. Он с обидой посмотрел на лейтенанта и промолвил: – Это, должно быть, что-то важное…
– Ну, папаша Крулар, настало время смазывать сапоги!
Папаша Крулар не любил лейтенанта. Он удивился:
– При чем тут сапоги? У меня нет сапог, у меня сабо.
– Настало время смазывать сапоги, – повторил лейтенант, – смазывать сапоги: ну и влип же я!
Без усов он был похож на девушку. У него было пенсне и розовые щеки, как у учительницы. Он наклонился вперед и расставил руки, опершись на стол кончиками пальцев. Папаша Крулар смотрел на него и думал: «Это он приказал меня разбудить».
– Вас предупредили, что нужно принести пузырек с клеем? – спросил лейтенант.
Папаша Крулар держал клей за спиной; он молча показал его.
– А кисточки? – осведомился лейтенант. – Все нужно сделать быстро! Домой возвращаться уже некогда.
– Кисточки у меня в кармане, – с достоинством ответил папаша Крулар. – Меня разбудили неожиданно, но все же я не забыл кисточки.
Лейтенант протянул ему рулон:
– Одно объявление повесите на фасаде мэрии, два – на главной площади и одно – на доме нотариуса.
– Мэтра Бельомма? Но там запрещено вешать объявления, – возразил папаша Крулар.
– Плевать! – отрезал лейтенант. Вид у него был беспокойный и веселый. – Я беру это на себя, я все беру на себя.
– Значит, и вправду мобилизация?
– Вправду! – крикнул лейтенант. – Все мы пойдем вр-р-рукопашную, папаша Крулар, мы пойдем вр-р-ру-копашную!
– Какое там! – вздохнул папаша Крулар. – Мы-то с вами, наверное, останемся здесь.
В дверь постучали, и лейтенант торопливо пошел открывать. На пороге стоял мэр. Он был в сабо, с перевязью поверх рубашки.
– Так за чем вы прислали ко мне малыша?
– Вот плакаты, – ответил лейтенант.
Мэр
