style="font-size:15px;"> – Куда ты, сумасшедшая?! – Мужик попытался схватить ее за руку, но она вырвалась. – Стой, а если снова рванет?
– А если там кому-то нужна помощь?
Мужик немного потоптался в нерешительности, но все же побежал вслед за Верой. Молодец, мог бы и струсить.
Полыхала машина – два месяца назад купленный Молчанским новый BМW, еще даже не прошедший обкатку. Сквозь пламя Вера пыталась рассмотреть, есть ли кто в салоне, но завеса пламени была такой плотной, что ей это никак не удавалось. Закрыв от жара лицо, она бросилась по тропинке к дому, к счастью, стоящему в глубине участка. Огонь от машины ничем ему не угрожал.
Входная дверь оказалась открытой, и Вера остановилась, вдруг отчаянно струсив. Третьего «сюрприза» за сегодняшний день она, пожалуй, не перенесет. В ухо ей кто-то пыхтел. Тот самый бородатый судостроитель, не иначе.
– Эй, есть кто? – позвал он из-за ее спины. – Хозяин, отзовись, ты вообще живой?!
Этот вопрос не давал покоя и Вере, страх зудел где-то внутри противным надсадным комаром, которого хотелось побыстрее прихлопнуть. Она даже не стала утруждать себя сниманием ботинок – кинулась внутрь дома, пробежала по большой круглой гостиной, совмещенной с кухней, зачем-то рванула дверь ванной комнаты, словно ожидая увидеть там бездыханное тело начальника. Пусто.
– Я на втором этаже посмотрю, – услышала она голос бородатого. Ну и слава богу, пусть осмотрит спальни.
Сама же она промчалась по узкому коридорчику и рванула дверь кабинета, из которого можно было выйти сразу на задний двор. Молчанский любил здесь работать, широко открыв двери и глядя на засеянный итальянской травой зеленый газон. Шеф и сейчас был здесь. Лежал в широком кресле у камина, впрочем, незажженного. Одна рука свесилась вниз, словно неживая. И при виде этой руки Веру вдруг затошнило так сильно, что она согнулась в три погибели, охватив живот руками и тяжело задышав, как собака, вывалившая язык на солнцепеке. Ей даже казалось, что у нее слюна капает, тоже как у собаки. Господи, позорище какое!
– Нет там никого. Ты чего это? – Очень крепкие, «медвежьи» мужские руки обхватили ее сзади, приподняли, разворачивая в воздухе, и она оказалась лицом к лицу с соседом, машинально схватилась за него, чтобы не упасть, пальцы ощутили легкую приятную колкость бороды. – Тебе что, плохо?
– Мне хорошо, а вот Павлу – не знаю. – Вера слабо качнула головой в сторону бездыханного тела в кресле. Сосед послушно повернул голову, поставил Веру на пол, проследив, впрочем, не упадет ли, и широкими шагами направился к Молчанскому, склонился над креслом.
– Павлух, ты чего тут разлегся? Вставай давай. У тебя там тачка догорает.
В ответ раздалось слабое мычание, и у Веры разом отлегло от сердца. Раз мычит, значит, живой. Она подошла поближе как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее шеф разлепил мутные глаза и непонимающе уставился на них обоих.
– Вера-а-а? А ты что здесь делаешь? – удивился
