Почти сразу после окончания войны распался Союз. Многие мои друзья оказались за границей. Помню, как уже позже, в Чечне, с одним «афганцем» встретился. Мы пленного боевика взяли, а он оказался наш, «афганец»! Допрос очень тяжело шёл. Парень принял ислам, и для него мы стали словно прокажённые. Но в какой-то момент у него понимание всё-таки включилось – в Афгане мы же были все вместе! Начал говорить: «Я в Афгане водилой был, там-то и там-то». Я: «Так это же наша колонна была!». И всё, после этого сразу пошёл у нас с ним разговор.
Афганистан для нашего поколения был переломным моментом. И с верой в Бога в первый раз я столкнулся именно в Афганистане, в последние два года войны. В то время в армию стали приходить уже открыто верующие люди. Мы сами стали что-то о вере узнавать. Пришёл к нам Толик из Белоруссии. Он знал молитву «Отче наш». Для меня тогда это было вообще что-то совершенно непонятное. Но интересное! Однажды в бою я три строчки из этой молитвы прочитал, которые смог вспомнить. Мне так легко и спокойно стало! Потом командир подошёл, спросил: «Ты чего дурака валял?». – «А вы что имеете в виду?». – «Поднялся, как на параде». – «Мне так было удобно стрелять». – «Так тебя ж завалить могли!». Я сам в тот момент совершенно не подумал об этом, как будто выключился. Спокойно встал и с колена стал стрелять. Мне почему-то так действительно удобно было. Когда прокрутил в голове этот момент, вспомнил про «Отче наш». Подумал: «Интересно… Надо всю эту молитву выучить».
В те времена с духовной литературой было трудно. Но я молитву нашёл и выучил. В духовном плане для меня огромную роль сыграла Абхазия. Именно там мы перед боем стали читать «Отче наш». Я слышал, как кто-то говорил, что там православные с мусульманами воевали. Нет, не было там никакого религиозного конфликта. Там ведь православные против православных воевали – грузины против абхазов. (Правда, что с одной стороны – половина неверующих, что – с другой.) Так что это был чисто территориальный конфликт.
В 1993 году я был в отпуске дома, на Чукотке. Уже собрался возвращаться в свою часть. В Анадыре зашёл в храм (он тогда ещё только-только строился). Матушка в храме мне говорит: «Мой сын учится в семинарии, в Сергиевом Посаде. Передашь ему посылочку?». Тогда я вообще не знал, что есть такой Сергиев Посад. Стал узнавать. Мне говорят: «Да ты что! Там же Троице-Сергиева лавра!». Ни о какой Лавре я тоже ничего не слышал. Подумал: «Ну, ладно. Заеду». Отпуск мне позволял.
Приехал в Сергиев Посад, нашёл там Лавру и семинарию, посылочку парню передал. И остался на три дня. Меня устроили в гостиницу для паломников. Потом поехал в часть.
Снова я приехал в Сергиев Посад в марте 1994 года и стал искать известного старца Кирилла. К тому моменту я уже знал, что есть в Лавре старец, который всю Великую Отечественную войну прошёл в пехоте, участвовал в обороне Сталинграда. Захожу в Лавру – тишина такая вокруг! Вижу – монах по дорожке идёт, лицо рукой закрывает. Холодновато было, морозец. Говорю ему: «Батюшка, такой вопрос меня интересует. Где здесь можно найти старца Кирилла?». –
