вашем относительно одной молодой красавицы, вот и пришел к вам за советом и руки ее просить у вас, – граф опять бухнулся перед Быстровой на колени.
– Да не спеши ты и встань наконец! – Анастасия заволновалась. Она понимала, о чем и о ком просит ее Антуан.
– За Преонскую прошу, за Татьяну! – в волнении произнес Антуан, сидя уже на стуле.
Анастасия встала и прошлась по комнате, не зная, что ответить бойкому французу. Он человек рода знатного, к царю приближен. Радея о выгодах своего государя, она не пренебрегала и собственными. Почитая брак с богатой наследницей верным путем к достижению независимости и прочного положения в свете, давно метила соединить француза с собственной дочерью, но, видя, как обернулось дело, подумала: «С одной стороны, быть свахой меж царевым любимцем и девицей Преонской – дело и выгодное, и благородное. А с другой, жалко перекрыть себе скорую дорогу во Францию». Ведь были же у нее надежды на Антуана, а теперь, глядя в его влюбленные, по-настоящему влюбленные глаза, она понимала, что вряд ли добьется желаемого.
После некоторых размышлений и воспоминаний о своей неудачной юности она решила не спешить, но пообещала быть сторонницей в согласном решении и содействовать их скорейшей свадьбе. Антуан торопился, так как знал, что, возможно, в ближайшем будущем ему придется покинуть страну по делам государственной важности.
– Ты, Антуан, знаешь, что Преонская без отца и матери пребывает, но под покровительством находится, и ты знаешь под чьим! – властный голос Анастасии враз привел француза в чувство. – Так вот. Совет мне надобно держать с людьми, повыше нас с тобой. Одна я решать это не могу. На особом счету девица эта, на особом. Я поговорю, а ты молись!
Анастасия вдруг почувствовала себя такой старой и уставшей от всего: дворцовых интриг, обмана, людского малодушия. В душе она даже порадовалась, что есть еще на свете люди с такими чистыми и светлыми чувствами. И решила помочь молодому человеку, а если не встретит он со стороны Татьяны холодности и отчуждения, похлопочет о скорейшей свадьбе. И лестно было Быстровой такое отношение к ней, особенно со стороны Антуана де Кюри. Французский граф единодушно был принят во дворце и за честь было зазвать его себе в гости.
– Смилуйтесь и будьте снисходительны! Бог не забудет щедроты души вашей, а я тем паче верен буду вам! – Антуан встал, собравшись откланяться.
– Милость есть удел царей! – ответила Антуану Анастасия и попросила слугу проводить его.
И стал с тех пор Антуан грезить одной-единственной женщиной на всем свете – Преонской Татьяной. Несколько ночей подряд стоял под окном своей возлюбленной, а когда принесли письмо от Быстровой, он сломя голову понесся к ней на совет. Прознав про интерес Татьяны к нему, он, не дожидаясь выздоровления Быстровой, вымолил у нее единоличную встречу с возлюбленной, которую Анастасия и разрешила.
После разговора с Татьяной и вручения ей подарка – кольца родового – Антуан стал
