отзыв эфоров мог служить основанием для судебного преследования царя-военачальника. Таким образом, если в поле царь продолжал оставаться почти абсолютным владыкой, то по возвращении домой он превращался в подотчетного «чиновника», обязанного давать отчет в своих действиях народному собранию и эфорам. Нередко после судебного разбирательства царя осуждали: приговаривали, как правило, к штрафам, иногда огромным, в исключительных же случаях – к смертной казни.
В конце V в. происходит новое изменение в схеме руководства спартанской армией, имеющее ту же направленность, что и два предыдущих. Около 418 г. принимается закон, ставящий царей как военачальников под непосредственный контроль общины (Thuc. V. 63. 4). Ограничение своей военной инициативы спровоцировали, как это часто бывало, сами спартанские цари. В 419/18 г. царь Агис II отправился в поход против старинного врага Спарты в Пелопоннесе Аргоса. Поведение Агиса под стенами Аргоса показалось спартанским властям настолько подозрительным, что они по возвращении царя домой предприняли расследование. Оказалось, что Агис по неизвестной причине, может быть, даже получив крупную взятку, вместо того чтобы дать аргосцам генеральное сражение, внезапно, ни с кем не посоветовавшись, снял свой лагерь и ушел в Спарту. В армии Агиса, вопреки правилам, находился только один эфор[11], который также, возможно, был подкуплен аргосцами. Этот поступок царя вызвал такое возмущение у сограждан, что сразу по возвращении домой он был привлечен к суду. Судьи сначала вынесли решение срыть его дом до основания, а на него самого наложить огромный штраф в сто тысяч драхм. Далее, по словам Фукидида (V. 63), когда страсти немного улеглись, Агис как-то сумел оправдаться и добился помилования. Но для самой царской власти в Спарте этот случай имел самые неприятные последствия. Хотя Агис и не был отстранен от командования, но в дальнейшем он мог принимать только такие решения, которые были предварительно обсуждены и одобрены чрезвычайной коллегией (Thuc. V. 63. 4). Фукидид в связи с этим событием упоминает о введении нового закона, лишившего военачальника права принимать самостоятельные решения (V. 63. 4: «Лакедемоняне отказались от наложения штрафа и разрушения дома царя, но приняли по этому случаю постановление, какого еще никогда не было у них: они приставили к царю десять спартиатов советниками, без согласия которых он не имел права выступать с войском из города»). Судя по отдельным примерам, это новое установление касалось не только царей, но и любых других военачальников, включая руководителей флота (Thuc. II. 85. 1; ср.: III. 69. 1)[12]. Эта чрезвычайная коллегия, в отличие от прежних эмиссаров-эфоров, была ответственной. Без нее царь не мог принимать никаких важных решений. Десять советников представляли собой, таким образом, штаб царя, где все вопросы решались уже только коллегиально.
Итак, около 418 г. было введено новое ограничение военной власти царей (Thuc. V. 63. 4; Xen. Ages. I. 7; Diod. XII. 78. 6; XIV. 79. 1; Plut. Lys. 23; Ages. 6). Однако некоторая двусмысленность текста Фукидида не дает возможности решить вопрос о том,
Возможно, присутствие только одного эфора объясняется тем, что военные действия велись сравнительно недалеко от Лаконии, на территории Пелопоннеса.
Возможно, в дальнейшем это постановление утратило обязательную силу и приобрело скорее рекомендательный характер. Судя по данным традиции, «советники» при царях и полководцах появлялись только тогда, когда последние или терпели военные неудачи, как, например, царь Агис II, или далеко отступали от полученных ими инструкций, как, например, адмирал (наварх) 412/11 г. Астиох. К нему в 411 г. была отправлена комиссия, состоящая из одиннадцати советников. Посылка такой представительной комиссии объясняется, по-видимому, исключительно сложной ситуацией, которая сложилась в то время у побережья Малой Азии. По-видимому, слухи о подкупе наварха, а также доносы офицеров, обвиняющих Астиоха в полной бездеятельности (Thuc. VIII. 33. 3), вызвали тревогу в Спарте и заставили правительство предпринять экстренные меры. В Милет из Спарты была послана комиссия Одиннадцати (VIII. 39. 2), наделенная самыми широкими полномочиями, вплоть до смещения Астиоха с должности наварха (VIII. 39. 2). Эта авторитетная комиссия призвана была поставить наварха под более жесткий контроль общины. Как и в случае с царем Агисом (V. 63. 4), наварх после прибытия одиннадцати советников, по-видимому, уже не мог принимать самостоятельных решений, и впредь руководство осуществлялось коллегиально.
