всегда такая, – расстроенно покачав головой, сказал я и отхлебнул немного горячего кофе.
– Да. Это не значит, что мне грустно.
– А что же это значит?
– Да ничего. Это не имеет смысла, как и все в этом мире. – Она выглядела слегка раздраженной, но все еще усталой.
Впервые я заметил за собой излишние чувствительность и обидчивость. Мне не нравилось, когда она разговаривала в таком тоне. Я чувствовал себя ущербным.
Молча продолжил пить кофе и смотреть на пустынную улицу, летающие листья и пакет.
– Я не особо подхожу этому миру, – наконец-то произнесла Леа. – Я урод, просто урод, – вздохнула она. Это становилось невыносимым.
– Да ладно. Ты красивая.
Девушка усмехнулась.
– Я не об этом. Внешняя красота ничего не значит. Урод – это моя душа. Если бы она отделилась от моего тела, то непослушных детей пугали бы именно ею, – улыбнулась она.
Я закатил глаза.
– Не думаю, что ты плохой человек… – скептически ответил я.
– Опять же, не говорю, что плохая. Уродом может быть и хороший человек. Уродство – это своего рода болезнь. Но я не смогу растолковать тебе точнее. Я просто морально недееспособная. Мне тяжело существовать в этом мире. Поэтому живу отдельно от всех с наидобрейшим человеком, у которого самый тихий голос, в этом небольшом доме у озера с маленьким тихим садиком, где по ночам поют цикады и летают светлячки. Это не то, что я когда-то хотела, но большего не заслуживаю. И благодарна за то, что имею, – на секунду она замолчала, – а ведь если бы я вышла из этого тела, то могла бы гастролировать с бродячим цирком уродов. Freak Show[5]. – Она рассмеялась после этих слов.
Я грустно улыбнулся, а потом добавил:
– И с тобой были бы карлики, красивая женщина с двумя головами, акробат с разорванным ртом, одноглазый клоун и многие другие…
– Крылатая баба, мужчина, у которого четыре руки, и парочка устрашающих зверей, – закончила Леа.
Мы вдвоем рассмеялись, хотя в этом и не было ничего смешного.
А затем вновь наступило молчание. В этот раз оно не было наполнено неловкостью и обидой. Уютное и сонное.
Люди постепенно стали выходить из своих маленьких домиков. Дети собирались в школу, родители – на работу, кто-то шел гулять с собакой, активные старики начинали утреннюю пробежку, а более пассивные или обессиленные просто выходили посидеть на крыльце в кресле-качалке и почитать свежую газету.
– Жизнь красивая, – улыбнувшись, сказала Леа.
Я был согласен с ней.
15
Дорога
Отсутствие родителей в доме сделало меня заторможенным. Я заметил за собой некий ритуал хождения по пустым комнатам нашего небольшого дома. Мог сесть на пол абсолютно где угодно, начиная от родительской спальни и заканчивая лестницей на второй этаж. Не включал музыку, не смотрел телик.
Фрик-шоу, цирк уродов (
