датов представляет прежний Господин. И если Гора отвергнет кандидата, его высохшее тело сбросят со стены в пропасть.
Когда в замок явился последний в этом году караван, сюрпризов не ждал никто. Приехали купцы и несколько данников, привезли к зиме запасы зерна, муки, свечного сала и теплых тканей. Когда выяснилось, что один из купцов привез с собой девчонку, выкупленную за гроши в борделе это никого не удивило. Мало ли кого привозят с собой купцы? Кто-то любит возить с собой редкого пятнистого зверя на шелковом шнуре, кто-то чернокожего раба невероятной силы, а кто-то подобранную девку, ублажающую его в пути.
Рабыня, однако, оказалась непокорной и шумной. Она так вопила, когда купец решил поделиться ею со своими путниками и так метко кидалась посудой, что слухи добрались до Господина. Он пожелал видеть строптивицу. Ее притащили в его комнату удовольствий прямо со стола, на котором пьяный купец ее порол. Бывшему хозяину не дали возмутиться его же товарищи, а еще тяжелый кошель, оставленный на залитом пивом и кровью столе.
Двое Безликих протащили теряющую сознание от боли девушку по запутанным каменным коридорам, плеснули в лицо холодной водой и ввели в просторную сумрачную комнату. Не смотря на царящий вокруг камень в помещении было очень тепло, словно хозяин постоянно мерз, а еще в воздухе пахло тягучими восточными ароматами – сладковатыми и тяжелыми. Тепло и непривычные запахи окончательно привели рабыню в чувство, она подняла голову и осмотрелась.
У камина, кутаясь в теплый плащ сидел мужчина. Он обернулся на шум, поставил тяжелый золотой кубок на стол и встал. Девушка смотрела на него во все глаза. Он был очень худ, высок, а его волосы серебристо-белым языком опускались до талии. Черные глаза лихорадочно горели, а кожа была бледной и тонкой, словно он уже много лет не видел солнечного света.
Рабыня изучала Повелителя Горы, а он в свою очередь изучал ее. Безликие стояли, подобно каменным статуям, держа новую игрушку Господина за плечи, их ледяные пальцы вызывали у девушки дрожь, но подбородок она держала прямо.
Мужчина рассматривал новое приобретение со странным интересом. Лохмотья ее длинной грязной рубашки успели окрасится кровью, светлые чуть вьющиеся волосы неопрятными прядями падали на лицо, но вся фигура излучала несгибаемое упрямство.
– Как тебя зовут? – Господин увидел, что хотел и теперь вновь держал в руках кубок, согревая длинные аристократичные пальцы теплом остывающего вина.
– Авалон, – ответила рабыня, глядя мужчине в глаза.
Он усмехнулся в ответ:
– Твердое яблочко. Как ты попала к Тамрису?
– Выкупил, в борделе, – ответила девушка.
Мужчина еще раз удивленно посмотрел на свое приобретение. Короткие волосы, худощавое сложение, слегка загорелая кожа, Авалон мало походила на постельную труженицу.
– И что ты делала в борделе? – сообразил уточнить Господин.
Ему явно стало интересно, он даже немного передвинул кресло, чтобы лучше видеть девушку.
– Пол мыла, – вздохнула она, уже заранее уверившись, что ей не поверят.
– За долги? – понятливо кивнул мужчина, и тут же перескочил на свою волну. – Тебя нужно вымыть, переодеть и смазать твои раны, а потом я жду тебя здесь. Лир, проводи в бани, скажи, чтобы приготовили к ночи!
Один из Безликих молча потянул рабыню к двери.
Авалон шла сама, не возражая. Ей было и жутко, и любопытно одновременно.
Бани походили на бордельные, но были полностью каменными и очень роскошными. Здесь не грели воду углем или дровами, прямо из недр горы бил горячий источник, наполняя купель из оникса, а уже оттуда слуги разносили кипяток по просторным мыльням.
Старшая банщица только головой покачала, когда ей представили новую рабыню. Но осмотрела тщательно, покрутила, понажимала, обнаружила следы от плети и трещину в ребре, тяжело вздохнула и взялась за работу.
Сначала Авалон просто раздели, бросив ее тряпье в печь, затем окатили теплой водой, смывая грязь. Потом было каменное корыто полное травы, и бережные руки, разбирающие ее слегка вьющиеся светлые волосы. После мытья худощавая черноволосая женщина наложила на грудную клетку тугую повязку, растерла руки и ноги новой игрушки ароматическим маслом, отполировала ногти, и закутала рабыню в толстое покрывало.
– Теперь лежи, нужно, чтобы все впиталось.
Через полчаса снова уложили в ванную, обработали стопы и ладони каменной пеной, вновь смазали маслом и уложили в покрывало. Старшая банщица подходила проверять работу и недовольно морщилась:
– Что ты руками делала? Камни тесала? Мозоли не свести сразу! А тут что? – уголок губ был порван и сильно болел.
Ранку промыли, обработали, и замазали чем-то, моментально стягивающим
