с которой Жан отбрасывал страны, восхищала. Неужели он настолько уверен в своих догадках? Ему бы в разведке Державной работать, а не клистиры графьям и принцам ставить!
– Индия, – задумчиво сказал лекарь. – Индия, страна волшебная, красивая, богатая… Нет. Вряд ли! Был при дворе один учитель, географию излагал, да в случае необходимости порол напроказивших детишек-аристократов…
Я усмехнулся.
– Порол-порол, – развеял мои сомнения Жан. – Что, думаешь только простолюдины детей через розгу уму учат? Порой и графеныш так учудит, что без должной порки не обойтись. Маркусу хоть нечасто, но тоже перепадало… по заслугам. Так вот, тот учитель, он в Индии прожил немало. Любил порассказывать про дела в колонии, и занимательно весьма! Только вот слишком откровенно – кроме романтики и про грязь упоминал, и про страшные болезни, про секты кровожадные и про нищету ужасающую. Вряд ли Маркус захочет отправиться в Индию! Что у нас осталось?
– Африканские земли… Ацтеки…
Жан покачал головой. Он напряженно размышлял, будто перед ним была карта расстелена.
– Нет… не то. Не то! А ведь вертится в голове… на язык просится.
– С Миракулюсом ты тогда хорошо угадал… – тихонько вставил я. – Подумай, Жан… Может, на родину матери подастся?
– Нет. Родня и без того Маркуса не слишком-то жаловала. А уж теперь, когда его сам Владетель ищет…
С каждым мгновением, пока Жан предавался размышлениям, моя вера в него таяла. Нет, не получится такого, чтобы вновь он угадал путь Маркуса. Ничего он не знает.
Или, напротив, знает? Но комедию устраивает?
– Слушай, Жан Багдадский… – начал я. И тут лицо старика осветилось благостной улыбкой.
– Правильно, Ильмар! Молодец. Руссия для него заказана. В Державе – схватят. В колонии – не добраться, да и душа к ним не лежит. Значит, через Османскую империю. И путь почти как прямой, и побезопаснее других!
– Что – через Османскую империю? – совсем уж ничего не понимая, спросил я.
Лекарь вздохнул:
– Ильмар, Маркус – из тех людей, что ногу поднимая, уже знают, куда ее поставят. Скажи… никогда он не говорил с тобой о земле иудейской?
– Нет.
– Значит, точно. О том думал.
– А ведь ты прав, старый лис! – воскликнул Антуан. – Прав!
– Зачем ему в Иудею… – начал я. И замолчал, потому как понял.
– Искупитель он или Искуситель, а другой дороги ему нет! – тонко вскрикнул Жан. – Понял, Ильмар? Ты что, думаешь, чтобы в силу вступить, Маркусу надо возмужать? Это дело десятое! Где бы и как бы он ни прятался, его в Иудею тянуть будет!
– Зачем? – тупо спросил Йенс.
– Чтобы понять, кто он есть, – ответил, вместо негодующе всплеснувшего руками Жана, его старый друг. – Чтобы прийти туда, откуда начал свой путь Искупитель.
– Или – туда, где Искусителю предрешено с Искупителем сразиться… – прошептал Йенс. – В Мегидду.
