слышно. Обладатель этих цепей наверняка уже спятил от постоянного звона.
Когда все вокруг затихает – начинается плачь. Тихий, но всегда слышный женский плачь. Его так же приятно, но в то же время совестно слушать. Бесконечная тоска окутывает своим одеялом и не отпускает. Некуда бежать. Мечется душа и хочет скрыться от чужих чувств, но невольно наполняется ими. Безысходность какая-то.
А их разделяет всего лишь тонкая стена.
Впервые за время пребывания в изоляторе Бефор слышит долгую тишину. Когда он очнулся от звона цепей, то уже лежал в одной из камер. Такое чувство, что все происходящее вчера и сама реальность – просто сон. Но он помнит каждую мелочь, каждое слово и каждое действие. Такие яркие воспоминания вызывают недоумение и подозрение. А настоящие ли они?
Безмолвие полностью белого помещения превращается в вакуумное пространство и давит со всех сторон, в особенности на уши. Бефор чувствует себя одиноким, без тех с ума сводящих звуков, которые раньше исходили от стены. Сидя на кровати с другой стороны, он отчетливо все слышал и просто сидел, закрыв глаза. Возможно, те звуки очень тихие, и ему стоит прислушаться. Бефор слезает с кровати, присаживается и прижимается к холодной белой стене.
Мертвая тишина. Будто и не плакала там никакая девушка, наверно, уткнувшись в свои колени и закрывши заплаканное лицо руками. Бефор правда хочет ей помочь. Но там ли она точно – никто не знает.
–Эй, ты как? – беспокоится Бефор. Кажется, у него крыша уже едет – он разговаривает со стеной.
–Ужасно, – стена начинает говорить. О чудо! Бефор вне себя от радости, потому что не одинок. А может этот тихий голосок ему послышался? Потому что потом следует тишина. Сказать что-то еще язык не поворачивается.
–А ты как тут? – слышится еще раз неуверенный голос. Вот теперь Бефор разговаривает с девушкой, и даже представляет, как она так же прислонятся , ласково прикасаясь к стене и трепетно прислушиваясь к каждому его слову. Она нуждается в нем, как и он в ней.
И прямо сейчас Бефору нужно было знать что происходит вне этой замкнутой комнаты, с прикрученной железной кроватью, встроенным туалетом и мини-холодильником. Иначе окончательно сойдет с ума.
–Я здесь с тех пор, как очнулся и услышал твои цепи несколько часов назад, – погромче говорит Бефор, продолжая с большим волнением, – я помню все, что происходило до изолятора… А вот как попал не помню. Тут есть кто-то еще?
–Нет, только мы. И…почему ты здесь?
–Долгая история, да и не хочу тебя отвлекать, – и тут Бефор чувствует себя полным идиотом. Да в этом месте скучнее, чем на лекциях и парах! Полная тишина и безукоризненная белизна.
–Не волнуйся, я уже тут как две недели ничем не занимаюсь, – мрачно вздыхает она, наверно опуская ладонь и чуть царапая белую тонкую стену. – Расскажи пожалуйста.
Бефору все равно заняться нечем, и поэтому он начинает свой рассказ, закрывая глаза и углубляясь в свои воспоминания:
–Ты знаешь,
