хороший он человек.
– Нина, он может и хороший, но осужденный, зачем мне портить себе жизнь, я хочу учителем стать, учить детей и должна быть морально устойчивой. Иначе моя мечта может не осуществиться.
– А зачем тогда пудрила мозги парню, сразу нужно было говорить, чтобы он не надеялся на тебя.
– Я ему говорила и не раз, но он просто не хотел меня слушать, – и она заплакала.
– Довела подругу до слез, прости меня, Олечка, просто мне его жалко стало.
– Если бы у меня было какое-то к нему чувство, я бы ни на что не посмотрела, когда любят, все остальное для них не важно. Через неделю и нам с тобой нужно отправляться в дорогу, ты все приготовила, я имею в виду одежду и другие принадлежности.
– Мне собраться, только подпоясаться, нет особо никаких вещей, пара платьев, а остальное все на мне.
– Хорошая ты девчонка, без комплексов, с тобой очень легко. А как же Витек без тебя останется, скучать будет.
– Еще один страдалец, ходит по пятам за мной, хотя мне он не нужен. Мама говорит, хороший парень он, а ты от него нос воротишь, а я не могу иначе. Не встретила еще своего единственного и неповторимого, за которым хоть на край света.
– А сама меня учила, я встречалась с незнакомым человеком, а это наш, доморощенный.
– Давай не будем о грустном, сегодня пойдем на танцы, а то скоро опять за учебу засядем.
Учеба девчатам давалась легко, жили они в общежитии в одной комнате, хотя факультеты были разные. Олю еще с первого курса выбрали секретарем комсомола факультета. Поэтому свободного времени у нее на личную жизнь не оставалось, то учеба, то общественные дела. Домой выбиралась редко, хотя до дома было недалеко, час езды всего. Зато отец заезжал часто, снабжая их продуктами, все его дороги, проходили через их городок. К концу второго курса, Олю вызвали в деканат и просили на комсомольском собрании разобраться с их сокурсником Геннадием Скворцовым. Он часто пропускал занятия и иногда появлялся в нетрезвом виде, устраивая концерты студентам и преподавателям. Но даже на собрание Геннадий пришел выпивши. Собрание на сей раз ограничилось выговором, с занесением в личное дело комсомольца. После собрания, закрыв кабинет заседаний, Оля направилась к автобусной остановке. Общежитие было рядом с институтом, но ей вдруг захотелось купить на ужин немного колбасы, да булку хлеба. Нина вряд ли додумается, да и денег у нее всегда было в обрез. Она даже не поняла, откуда на нее налетело двое парней, один из которых был Геннадий, свалили ее на асфальт и начали пинать ногами.
– За что, я ничего тебе плохого не сделала, это я просила, чтобы тебе дали выговор, хотя остальные члены были за исключение тебя из комсомола.
– Молчи гадина, ты это заслужила, по твоей инициативе собралось собрание.
– Это с деканата приказали разобраться с тобой, помогите, пожалуйста, кто-нибудь, – но люди проходили мимо и не один не заступился, все отворачивали головы.
Прохор ехал в машине, и рассматривал от нечего делать прохожих на тротуаре. Вдруг он увидел, как двое парней избивают
