туда не добраться. Да и стемнеет скоро, а больного лучше пока не перемещать.
– До чего же все паршиво! – Еремееву хотелось выть от досады. – Попадись мне эти стрелки, на куски порежу! Нет, лучше кикиморе на забаву отдам или лешему… Лешему? – Он вспомнил, как однажды хозяин леса практически вернул его с того света. – Оставайся здесь и удерживай больного, мне срочно отлучиться надо, постараюсь вернуться быстро. Повезет – приведу целителя.
Перед уходом он через Ладу отдал приказ степнякам, чтобы к Салеху никого, кроме целителя, не пускали, а сам побежал в лес.
«Если пламя действительно было магическим, дедок наверняка должен вскоре здесь объявиться, чтобы узнать, кто в его владениях безобразничает. И пусть только попробует отказать мне в помощи. Я ему все припомню! И удар по башке, и подставу при спасении кикиморы…»
Углубившись в чащу лесную, Александр заорал что было сил:
– Леший! Леший, чтоб тебя! Лучше сам объявись, иначе я сейчас такое устрою!
– И чего зря глотку драть, Данила? Я и в первый раз чуть не оглох. Ты, что ли, мой лес на дрова решил извести?
– Сам бы хотел найти гадов, но зову тебя не для этого. У меня там гость помирает, помощь требуется.
– А я тут каким боком?
– Ты меня в личные порученцы сватал?
– Ну.
– Вот первое поручение лично для меня и исполни. Очень надо, а я тебе историю для кикиморы расскажу.
– Пять, – быстро сориентировался дедок.
– Две. – Времени было в обрез, но Еремеев знал, что с этим «приятелем» нужно торговаться, дабы не обесценить важный для того товар. – Да и то исключительно потому, что тебя уважаю.
Сошлись на трех, только тогда леший направился за своим личным порученцем.
Когда Данила вышел из лесу вместе с длиннобородым низкорослым старичком, многие замерли с раскрытыми от изумления ртами. Местные не раз слышали о том, что их наниматель встречался с хозяином леса, но никто свидетелем этих встреч не был. А тут оба шли рядом. Степняки – и те расступились перед парочкой без какого-либо приказа.
– Этот, что ли? – Леший остановился возле пронзенного стрелой Салеха.
– Да, он.
– Уютненько у тебя на болоте, тишина… Лягушки вон как наловчились трели выводить – что мои соловьи будут, а хвостатые чего вытворяют… Любо-дорого поглазеть. А главное – чужаки не бродят туды-сюды.
Леший сидел в удобном кресле, вырезанном из толстого пня, и пил из большой глиняной кружки настойку из сушеных мухоморов. Вокруг небольшого островка танцевали русалки, которых он назвал хвостастыми, периодически выстреливали гейзеры, то и дело выскакивали привидения…
Сегодня хозяин леса сумел угодить своей подруге, рассказав сразу три истории от Данилы. Кикиморе понравилось. Смеялась до слез, а потому достала из загашника настойку двадцатилетней выдержки.
– Да у тебя, поди, ненамного хуже будет. Чего жалишься попусту?
